Спрячем бутылки, будем меньше пить?

Реклама алкогольной продукции запрещена в печатных СМИ, телевидении, радио, интернете, на рекламных конструкциях, на всех видах транспорта. А также в любом месте на расстоянии менее 100 м от детских, образовательных и медицинских учреждений.

Легально продвигать алкогольную продукцию можно только в стационарных точках продаж. Однако на этой неделе депутаты ЛДПР выступили с инициативой ограничить торговлю алкоголем, убрав продукцию, как уже было сделано с сигаретами, из зоны видимости покупателей. Вроде бы предложение правильное. Особенно, если учитывать эффективность подобных антитабачных ограничений. Однако парламентарии его не поддержали. Депутат Законодательного собрания Новосибирской области Игорь Грушинин всю жизнь проработал в правоохранительной системе, активно занимается спортом и алкоголь не употребляет, однако считает, что всё должно быть доступно:

— Чем больше запрещают, тем больше хочется. Ведь мы проходили эту практику. В 1985 году, когда ввели сухой закон, я был курсантом МВД, потом служил в Дагестане, Грузии, Азербайджане и видел там, где раньше были виноградники, — кочки. Надо развивать культуру пития. Известно, что немцы пьют много пива, при этом не буянят, потому что качество напитка у них высокое, в нём нет возбуждающих добавок, оно с низким градусом. Знаю, что светлое пиво варят 27 дней, темное — 37. И храниться оно потом максимум три недели, а не годами, как то, что мы сейчас в основном видим в наших магазинах. Конечно, ведь там химия сплошная! Сколько запретов уже было введено: и по рекламе, и по времени, и по местам продаж, а толку от этого? Да и качественной продукции нет — торгуют суррогатом. Вот это страшно. Бояться надо того, что мы не можем организовать продажи, обеспечить достойное качество продукции. А запретительные меры здесь абсолютно неэффективны.

Кажется, что большинство инициатив депутатов Государственной Думы носит именно запретительный характер. Вместо того, чтобы решать проблемы, предпочитают, в буквальном смысле, их прятать. И об экономических последствиях, очевидно, не задумываются. 

Александр Морозов, коммерческий директор «Торгового дома «Столица»»(оптово-розничная торговля алкогольной продукцией) уверен, что даже если народные избранники утвердят эту инициативу, то на практике ничего хорошего не получится:

— Такие инициативы — это утопия. Если брать французские, итальянские, чилийские вина, — то мы их выбираем по этикетке. А как при всём возможном разнообразии мы сможем иначе ориентироваться? Конечно, для водки можно сделать две-три цены, в ассортименте оставить, например, три вида: экономкласс, стандарткласс и премиум-класс. Но тогда произойдёт сокращение производителей, водка обезличиться, и от этого никто не выиграет. По крайней мере, государство, ведь это же акцизы, наполнение бюджета. Между тем, по итогам 2014 года бюджет недополучил значительную часть налогов, в том числе и от продаж алкогольной продукции. Кто привык пить водку, тот будет её пить. Не важно, сколько она будет стоить, 220—230 ₽. Если есть потребитель, то ему всегда будет предложен продукт. Но какой? Последнее удорожание водки показывает, что пить меньше не стали. Употребляют теперь нелегальную продукцию, купленную в неорганизованных точках, из под полы. Пить в России меньше не будут. Если уж государство пытается сократить объёмы употребления, то это надо делать иначе. Развивайте спорт, открывайте фитнес-центры, решайте социальные проблемы, чтобы у людей было меньше поводов выпивать.

Конечно, депутаты Государственной Думы знакомы с отечественной и мировой историей и знают, чем закончились антиалкогольные кампании в Америке и СССР. Память о подобных горбачёвских инициативах у россиян ещё достаточно свежа. Население от таких инициатив устало и, похоже, уже не воспринимает всерьёз.

фото shutterstock.com