Адвокат Геннадий Шишебаров, специализирующийся на защите граждан, в том числе предпринимателей, по уголовным делам в сфере экономической деятельности ― о том, какие изменения можно было бы внести в существующую модель уголовного судопроизводства для обеспечения права гражданина на защиту, а также отсечь большое количество уголовных дел, направляемых сегодня в суды для рассмотрения.
Для этого и государству, и обществу нужно признать, что существующая система уголовного судопроизводства сегодня не позволяет в полной мере реализовать принцип равноправия и состязательности сторон, закрепленный в части 3 статьм 123 Конституции РФ. Не признавая наличие проблемы, ее нельзя решить.
Понимание проблемы есть. Нет ее признания. До недавнего времени какое-то обсуждение на этот счет периодически возникало. На разных уровнях предлагались те или иные меры, например возврат к институту судебных следователей. Но постепенно угасло и обсуждение, а проблема лишь усугубляется.
То, что происходит сейчас в уголовном судопроизводстве, ярко иллюстрируется недавним случаем с уфимским подростком, который, не достигнув возраста уголовной ответственности, полтора года провел под стражей. «Ошибку» в этом деле допустили следователи, их руководители, прокуроры, судьи районного, областного и кассационного судов. Подозреваю, что и адвокаты не видели грубого нарушения закона до поры до времени. Лишь вмешательство Верховного Суда РФ позволило юноше выйти на свободу. Уголовное судопроизводство все больше превращается в рутину, где исчезает человек, а остаются только статистика и статистические единицы.
Правовые основы для создания иной модели уголовного судопроизводства, которая позволила бы запустить в действие принцип равноправия и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, имеются. И в первую очередь это названная статья 123 Конституции РФ.
Напомню, в соответствии со ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением:
В части второй данной статьи указано, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.
То есть в уголовном судопроизводстве государству принадлежит не только функция обвинения, но и функция защиты.
Но при этом функцию обвинения государство оставило за собой в лице соответствующих правоохранительных органов (исключение ― частные обвинители). А вот функцию защиты передало негосударственному образованию — адвокатуре. Силы стороны обвинения и стороны защиты в такой модели уголовного судопроизводства явно несопоставимы. Результаты этого, как говорится, на лицо.
Напомню, сторону обвинения представляют прокурор, следователь, руководитель следственного органа, орган дознания, дознаватель, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя. Хотя в законе и не названы, но фактически на стороне обвинения выступают оперативные службы правоохранительных органов, которые нередко выполняют роль едва ли не первостепенных «обвинителей».
Сторону же защиты представляют подозреваемый, обвиняемый, законные представители несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых, защитник, гражданский ответчик и представитель гражданского ответчика.
Мы как-то привыкли к тому, что правоохранительные органы — это карающие органы. Между тем у правоохранительных органов есть и другая, не менее важная задача — задача защиты людей и их прав.
Чтобы состязательность и равноправие в уголовном судопроизводстве были, состязание должно идти между равными. Относительное равенство возможно, если в суде состязаться между собой будут представители правоохранительных органов. Не меняя систему досудебного производства по уголовным делам, сторону обвинения в судах по-прежнему могут представлять прокуроры, а вот сторону защиты следовало бы дополнить представителями службы обеспечения права на защиту при Министерстве юстиции РФ (название службы может быть иным).
Появление такой службы при Минюсте РФ вполне логично, поскольку в ведении этого министерства сегодня находятся вопросы организации адвокатской деятельности и адвокатуры.
Качество работы прокуроров в такой системе судопроизводства должно оцениваться, образно говоря, по количеству обвинительных приговоров, качество работы службы обеспечения права на защиту — по количеству оправдательных приговоров. Нужно развести служебные интересы прокуроров и представителей службы.
Представьте, перед судом друг напротив друга сидят два государственных чиновника в похожей форме или в одинаковых мантиях: только один обвиняет, а другой обеспечивает обвиняемому право на защиту. Думаю, в этом случае отношение суда к сторонам обвинения и защиты реально изменилось бы. И неважно, какой суд в этом случае будет — профессиональные судьи или присяжные заседатели.
Еще один важный момент. Предметом рассмотрения в суде является обвинение, сформулированное в обвинительном заключении (акте). В предлагаемой модели уголовного судопроизводства обвинительное заключение (акт) не только утверждается прокурором, но и согласовывается с должностным лицом службы обеспечения права на защиту по установленным законом критериям (наличие доказательств события преступления, исключение из числа доказательств недопустимых доказательств, наличие в уголовном деле доказательств опровержения доводов обвиняемого в свою защиту, соблюдение в ходе досудебного производства прав обвиняемого, правильность квалификации деяния обвиняемого и т.п.). Только в случае согласования обвинительного заключения (акта) с должностным лицом службы обеспечения права на защиту уголовное дело направляется для рассмотрения в суд.
Конечно, я обозначил лишь общие контуры этой модели уголовного судопроизводства, она подлежит детализации и конкретизации. Например, представители Службы могли бы участвовать в судебных заседаниях не по всем уголовным делам, а только по тем, в которых обвиняемые не признают вину либо имеется информация о применении в отношении них незаконных методов ведения следствия. Ну и т.д.
Кто-то возразит — в этом случае снова увеличится количество чиновников, возрастут расходы бюджета. Не соглашусь с этим. Думаю, такая система позволила бы отсечь большое количество возбуждаемых уголовных дел, а затем направляемых в суды для рассмотрения. А за счет этого высвободить следователей и прокуроров, которые могли перейти работать в новую службу. Конечно, в первую очередь те, кто имеет интерес защищать, а не обвинять (таких немало, но они не могут реализовать себя полно в рамках сложившейся обвинительной системы судопроизводства).
В предлагаемой модели уголовного судопроизводства, во-первых, неизбежно повысилось бы качество предварительного следствия и дознания, что однозначно приведет к сокращению количества уголовных дел, особенно так называемых «экономических» дел. Специалисты знают: суды вынуждены годами рассматривать уголовные дела, в которых слаба доказательственная база или ее нет. И, к сожалению, чаще всего такие дела все равно заканчиваются обвинительными приговорами.
Во-вторых, в этом случае заработала бы часть 2 статьи 14 Уголовного кодекса РФ, которая устанавливает, что не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Уголовным кодексом РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Сейчас эта норма практически не работает, в суды направляются и малозначительные уголовные дела.
В-третьих, запустились бы в полной мере примирительные процедуры в досудебном производстве, что также позволило бы сократить количество уголовных дел, направляемых в суды для рассмотрения.
Наконец, главное — это позволило бы возвратить в процесс нормальной жизнедеятельности большое количество людей, которые сегодня нередко без вины годами проводят время в следственных изоляторах в ожидании приговоров. Особенно по экономическим преступлениям.
Куда денутся адвокаты, если такая служба появится?
Адвокаты необходимы в любой модели судопроизводства. Их задача — защита обвиняемого. Защита всеми способами, не запрещенными законом. Задача же предлагаемой службы Минюста РФ — обеспечение обвиняемому права на защиту, поскольку обеспечить реализацию этого права может только государство. И эту задачу сегодня, к сожалению, оно часто решает формально. В результате право на защиту нередко выхолащивается и получается по классику: «Формально правильно, а по сути издевательство». Могу в качестве примера привести ситуацию, с которой приходится часто сталкиваться не только мне.
Обвиняемый (подсудимый) в свою защиту приводит весомые доводы и аргументы, которые в силу презумпции невиновности должны либо опровергаться, либо приниматься следователем и прокурором. Но чаще всего следователи и прокуроры «опровергают» их всего одной сакраментальной фразой: «Доводы обвиняемого (подсудимого) в свою защиту — это способ уйти от ответственности». И все тут! Самое печальное, нередко такое «опровержение» перекочевывает и в обвинительный приговор. В этом случае адвокат чаще всего бессилен. А вот предлагаемая служба, не согласовывая направление уголовного дела в суд, могла бы покончить с практикой таких «опровержений».
Могут быть и другие модели уголовного судопроизводства, но идеальных все равно не будет. Хотя бы из-за человеческого фактора, который вносит свои коррективы в любую модель управления. Но, на мой взгляд, эта модель в любом случае дала бы толчок к развитию правовой культуры в уголовном судопроизводстве, о которой сегодня мы забыли. И она способствовала бы сокращению разрыва между правоустановлением и правоприменением в уголовном судопроизводстве. Да и состязание сторон в уголовном процессе было бы не ради результата, а ради истины.
О подаче исков в суд заявили налоговая и частный предприниматель
Две из них зарегистрированы в Новосибирске
Датский пивоваренный холдинг Carlsberg Group договорился о продаже российского бизнеса
Самое надежное укрытие — это угол
Эта профессия стала и самой дефицитной
Причина введения режима — изношенность переправы