Имейте отвагу быть фантазерами!

Конференция TEDxNovosibirsk в 2020-м прошла в необычном концепте. Онлайновой, как многие прочие события года, она не стала, но композицию и лейтмотив изменила. Из больших городских залов переехала в компактный зал лофт-парка «Подземка», сократила число спикеров, а повестка стала гендерно маркированной — TEDxWomenNovosibirsk2020.

Впрочем, спикеры конференции были далеки от контекста me too и воинствующего феминизма — они рассуждали о способах менять этот мир к лучшему. Марина Ягода, самый известный художник-граффитист Сибири, о преобразующей роли женского начала говорила на примере своего жанра и своего города. Нынешний Новосибирск на уровне стрит-арта олицетворяется по большей части именно ее творчеством: «Барышня с соболем» на брандмауэре улицы Советской, расписные трамваи, девушки-нимфы на стенах подстанций — все это — преображающее искусство Марины Ягоды. Для нее же самой Новосибирск — далеко не исчерпанный сюжет. Над ним еще работать и работать…

Марина Ягода, художник-граффитист:

— Вспомните, как вы добрались сюда, в «Подземку». Кто-то ехал на машине, кто-то — на метро. Видели ли вы в пути что-либо интересное? Если да — это внушает надежду. Но, скорее всего, это было просто перемещение из точки А в точку Б. Представьте, что на выходе из метро вы сказали себе: «Эх, сделаю-ка я еще один кружок по площади Калинина! Люблю здесь гулять». Как вам вообще это место в роли плацдарма для гуляния? А Новосибирск в целом?

Вот и мне не очень… Но я знаю, как вытащить себя из этого ступора — я играю с городом в сказки. Правила моей игры с городом очень просты: когда ты идешь куда-то или едешь, не отвлекайся на телефон, а смотри по сторонам. И в процессе этого созерцания у меня рождаются идеи. Например, рассуждения о том, как бы та же самая площадь Калинина смотрелась без рекламы. Уже неплохо, потому что исчез визуальный мусор. А если у зданий, освобожденных от случайных визуальных наслоений, появится продуманная колоризация, появится роспись?

Я так играла с городом с самого детства, и даже самая надоевшая дорога «дом-школа-дом» казалась мне намного интересней. А теперь для материализации фантазий есть компьютерные программы, и роспись можно  примерить на здание. И вот уже 10 лет только тем и занимаюсь, что рисую на улицах разных городов и стран.

Я в восторге от высказывания бывшего главного архитектора Перми. Он сказал вот что: «Стрит-арт — это колористическое решение архитектурной несостоятельности». Говоря простыми словами, там, где среда подкачала, в бой вступают художники.

И я знаю огромное количество мировых примеров, когда такие фантазеры меняли тонус и историю целых районов. Например, в 1990-х район Винвуд в Майами был маргинальным и криминальным, никто туда не совался, даже полиция опасалась заезжать. Но в 2009 году меценат Тони Голдман выкупил небольшой участок и начал создавать музей граффити под открытым небом. Дальше— больше. И сейчас это место притяжения бизнеса, артистов, художников. Настоящая Мекка актуального искусства. Для стрит-художника разместить свою работу в Винвуде — все равно что получить «Оскар» — его стрит-артовское воплощение.

И когда я гуляла по улочкам этого квартала, меня просто мурашило, у меня была зрительская эйфория: все легенды стрит-арта, творения которых я видела в инстаграме, работают тут, у меня на глазах.

Но самый показательный для меня пример— это не Майами даже, а Екатеринбург. Деятельность ребят из Екатеринбурга. Казалось бы, это очень близко к нам, город и по параметрам очень похож. Но там уровень арт-активности уже другой.

Екатеринбуржцы очень активно занимаются стенографией, привозят к себе художников со всего мира. Вот как они о себе пишут: «Мы открываем городам новых авторов, помогаем переосмыслить окружающее пространство и превратить безликие, серые постройки в местные достопримечательности». И знаете, им это действительно удается. По нынешнему Екатеринбургу гулять очень увлекательно. Ты можешь выйти на улицу — и перед тобой целый веер маршрутов. Можешь идти от одного фестивального объекта к другому, и классная прогулка тебе обеспечена. Для удобства объекты стрит-арта соединены так называемой розовой линией.

И, насмотревшись на екатеринбургский опыт, я в своем инстаграме тоже выложила идею о том, чтоб в Новосибирске появились большие арт-фасады. Выложила идею в виде картинки — в виде наглядной модели стрит-арт на доме с глухим торцом. Реальный дом на улице Ленина.

Выложено это было в порядке визуального рассуждения, как диалог с собой. Но картинка «выстрелила» и неожиданно стала очень популярной. О ней написала пресса. И пришел ответ от мэрии. Мол, давай, делай. Я по этому поводу ощутила вперемешку подъем и ужас.

Сейчас объясню — почему. Мои работы есть в разных точках мира. В том числе и очень большие работы на фасадах многоэтажек. Но их вот что объединяет: я туда приезжаю как этакий хэдлайнер — на местах уже есть и автовышки, и леса, и материалы. В общем, матчасть меня практически не касается, мое дело — только рисовать. А в родном Новосибирске для осуществления подобного проекта все это надо просить. Как, где, у кого — этого я, честно говоря, до сих пор не знаю. Тем не менее проект «Девушка с соболем» все-таки состоялся, пусть и не на том здании, что предполагалось изначально. Рождался он непросто, были там и взлеты, и падения. Но в итоге получилось. И этот проект очень важен для города. Большой фасад, большой стрит-арт, именно в центре. Такие проекты — это своеобразный индикатор. Показатель того, как художники взаимодействуют с жителями и властями города. Ведь сейчас городскую среду формирует по большей части реклама, а не искусство.

В реализации этого фасада был один момент, который меня просто выводил из равновесия. Чтобы сделать роспись на глухом торце дома, мне нужно было пройти семь инстанций. Доказать, что моя работа здесь уместна, что она должна быть именно в таких цветах, в этой композиции. Но если я хочу повесить баннер на фасад, то доказывать не надо вообще НИ-ЧЕ-ГО! Просто покупаешь место и вешаешь, ничего никому не обосновывая. И никто не задумывается, насколько это подходит к конкретному объекту, как сочетается с рекламными элементами на соседних зданиях. Ну как, блин, так?! Что за множественные стандарты?! Если не хотите упрощать этот путь для стрит-арта, то давайте хотя бы усложним согласовательную часть для рекламщиков. Ну, из соображений справедливости и паритета! Лучше, конечно, действовать по здоровой логике, как в Екатеринбурге. Ведь чем проще художнику войти в эту «дверь» — в визуальную среду города, тем больше в городе будут появляться достопримечательности.

А что ж до гармоничной наружки, то здесь вдохновляющим примером выглядит город Рыбинск. Там при реставрации исторического центра в 2018-м власти попросили бизнес о том, чтобы все вывески и визуальная информация в исторических кварталах выполнялись в стилистике 1890-1900-х годов — в той же эстетике, в близких этой эпохе материалах. И результат получился потрясающий: оказалось, что наружная реклама может быть не «бесячей». Что она может не уродовать собой фасады, а гармонично их украшать, образуя с архитектурой цельный образ. Опыт Рыбинска вдохновляет. И опыт моей «Барышни с собольком» тоже доказывает, что в Новосибирске возможны перемены в пользу красоты. Не бойтесь быть отважными фантазерами, играйте с городом в сказки.

Подготовил Игорь Смольников

По материалам выступления эксперта на TEDxWomenNovosibirsk2020

Фото с личной страницы эксперта Вконтакте