Николай Похиленко: «Финансирование опережающих и поисковых исследований даст стимул экономическому развитию региона»

Директор Института геологии и минералогии им. В.С. Соболева Сибирского отделения РАН, депутат областного парламента академик Николай Похиленко рассказал о перспективах развития науки и промышленного комплекса Новосибирской области.

— Николай Петрович, недавно по вашей инициативе в региональном парламенте была создана рабочая группа, разрабатывающая предложения и проекты в рамках которых область может сотрудничать с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ)… 

— Эта рабочая группа должна заниматься выделением наиболее перспективных направлений исследований, которые в ближайшем будущем могут дать очень серьезный экономический эффект. Тех, что будут востребованы не только в нашем регионе. И у нас есть такие направления, где нужно двигаться и более агрессивно себя вести.

— О каких проектах, по вашим оценкам, может идти речь? 

— С учетом того, что в нашем регионе сосредоточена большая научная база — институты СО РАН, — их очень много. У наших ученых масса разработок, которые уже можно успешно применять в промышленных масштабах, а в регионе есть огромный потенциал для того, чтобы эти разработки приносили хорошие доходы, как частным инвесторам, так и бюджету.

Например, недавно в Законодательном собрании поднимался вопрос о том, как мы будем развивать наши отдаленные западные районы — Барабинский и Куйбышевский — а ведь там есть много интересного. Еще во времена Столыпинских реформ эти территории входили в число основных поставщиков качественного сливочного масла и мяса для страны. Местные производители наладили очень серьезный экспорт в Западную Европу. Барабинское масло жирностью 87,5 % еще в начале 20 века завоевало 2 золотых медали в Париже. В 1913 году Российская империя от экспорта этого продукта получила вдвое больше денег, чем от деятельности всей золотодобывающей промышленности, и в том же году из района было перевезено по только что открывшейся железной дороге более 300 тысяч туш крупного рогатого скота. Вот что было. Надо возвращаться к этому уровню количества и качества с использованием современных научных разработок в сфере АПК. Сегодня у нас есть все возможности и необходимо возрождать утраченное. Тем более идет речь об импортозамещении, о том, что мы должны переводить наш агропромышленный комплекс на новые технологии, получать хорошие овощи, масло, мясо, сыры, молочную продукцию без пальмового масла. Ярким примером реализации существующих возможностей эффективного производства высококачественной продовольственной продукции в условиях Западной Сибири является Верх-Ирменский племзавод, которым более сорока лет руководит знаменитый Юрий Федорович Бугаков (депутат Заксобрания). Опыт этого хозяйства в сочетании с использованием оптимального количества новых технологий позволит резко увеличить производство высококачественного продовольствия, в том числе и на экспорт, как это было еще в начале 20-го века.

Есть еще множество других направлений, где также нужно проводить исследования, которые в перспективе могут дать хорошую экономическую отдачу. Например, наш институт выращивает кристаллы для лазеров такого качества и размеров, как никто в мире. Мы занимаемся проблемой обеспечения нашей высокотехнологичной промышленности исходным сырьем. Если мы собираемся строить новые самолеты, автомобили, ракеты, новые устройства для современной энергетики, создавать конструкционные материалы — мы же их будем делать не из воздуха. Для этого нужны качественная сырьевая база, добывающая и перерабатывающая промышленность, экономические расчеты: о перспективах развития этой отрасли у нас в стране, емкости нашего рынка высокотехнологичных изделий и возможности экспорта. Это все нужно делать, потому что только говорить о высокотехнологичной промышленности можно очень долго. Но, как хорошей хозяйке для приготовления торта нужны сметана, масло, мука, яйца, так и нам нужна основа — то, из чего мы будем производить свои изделия. Сейчас мы закупаем некоторое количество редких металлов и редкоземельных элементов у Китая, Бразилии, но в будущем таких поставщиков станет меньше. Вряд ли они продолжат продавать их в большом количестве, скорее предложат к продаже конечные изделия с высокой добавленной стоимостью.

— Что необходимо для проведения озвученных вами исследований и внедрения разработок? 

— Для этого, во-первых, нужна поддержка государства, поддержка тех госкорпораций и федеральных ведомств, которые будут задействованы в реализации программы развития и повышения конкурентоспособности нашей промышленности. Они должны понимать, что без опережающих исследований, дающих новые технологии и хорошие предложения, ничего не получится. Мы должны иметь технологические регламенты, экономисты должны давать качественные расчеты в отношении транспортных коридоров, внутреннего и внешнего рынка. Это все нужно делать сейчас. И это то, чем нужно заниматься сибирской науке, потому что и перерабатывающая, и добывающая промышленности сосредоточены, в основном, в Сибири.

— Но для получения федеральной поддержки нужно закладывать средства в областном бюджете? 

— Для взаимодействия с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ), который софинансирует опережающие фундаментальные исследования, и нашей областной программы развития — да. Мы должны определить наши приоритеты развития, те направления, где регион заинтересован в опережающих исследованиях. Например, в рамках агропромышленного сектора, в биотехнологиях, в производстве кристаллов для лазеров и ряде других. Добывающая промышленность у нас практически не развита, но есть огромные запасы ценного природного сырья — донных осадков — сапропеля. Крайне интересный и крайне важный материал!

Недавно было совместное заседание президиумов Сибирского отделения Академии наук и Академии наук Республики Беларусь с участием делегации Новосибирской области. На заседании с большим интересом отнеслись к проекту совместного изучения и возможностей использования сапропеля. В Беларуси он есть, но не в таких масштабах. У нас же огромные ресурсы, фантастические большие — прогнозные запасы сапропеля по югу Западной Сибири — 17 млрд тонн. Представляете, что это? Это огромное богатство! Которое не используется. А его надо использовать, потому что сапропель содержит очень много органики. В отдельных случаях до 70 % органических веществ, куда входит огромный набор гуминовых кислот, аминокислот, поливитаминов и ценнейших белков. Их можно использовать в качестве биологически активных добавок, сбалансированных кормов для животных. Они заменяют синтетические гормоны роста, улучшают обменные процессы и состояние иммунной системы скота. Поливитамины, если говорить о животноводстве, делают мясо и сыр вкусными. Если же говорить о растениеводстве, то использование сапропеля в качестве удобрения, дает увеличение урожайности на 40-50 %, на 15 % сокращается вегетационный период, что очень важно в условиях короткого сибирского лета. А есть еще мази, маски для лечения кожных заболеваний из сапропеля (в 2014 году в СМИ сообщалось о планах создания в области совместного предприятия по глубокой переработке сапропеля. Партнерами проекта должны были выступить Институт катализа СО РАН (49 %) и ОАО «Барабинский комбикормовый завод» (51 %) — ред.).

— Вы рассказываете об очень интересных проектах, которые могла бы развивать Новосибирская область, и, тем не менее, на заседаниях комитетов Законодательного собрания, когда рассматривался бюджет, вы неоднократно подчеркивали, что на 2016 год в 2 раза урезано финансирование на научные цели. 

— Вот это мне малопонятно. Сложная ситуация с бюджетом сегодня везде, но, например, Калужская область гораздо меньше нашей, а выделила на совместную программу с РФФИ 50 млн рублей — калужцы понимают, что это необходимо делать для развития региона. И это также поддержка молодых, талантливых и энергичных исследователей, которые будут работать и приносить результаты для развития экономики своей территории. Это необходимо делать! Я готов не просто говорить об этом, а кричать!

— По вашим оценкам, сколько средств необходимо выделить, чтобы запустить этот механизм? 

— Сейчас не буду называть цифры, но мы обсудим это с бюджетным комитетом, с министерством финансов, с губернатором, который очень хорошо относится к этим вопросам. Надо обсуждать и исправлять эту ситуацию.

На прошлом заседании комитета мы говорили о поправке — приостановке действия статьи закона о бюджете, в которой прописано, что «необходимо направлять на поддержку научной, научно-технологической и инновационной деятельности в регионе 1,5 % от собственных доходов бюджета области». Я посмотрел: реально на 2016 год выделено почти вполовину меньше. При установленном в законе показателе в 1,5 %, на данные программы было бы направлено 1,6 млрд рублей, на текущий момент заложено 800 млн рублей. Как-то не вяжутся декларации о модернизации и реиндустриализации экономики региона, необходимости развития высоких технологий с происходящим. Я понимаю, что деньги выделятся на конкретные и действующие проекты. Но нужно финансировать и поисковые исследования — если мы будем работать только на старых результатах, то у нас не будет развития и, в конце концов, мы просто деградируем.

— Вы говорите, что на территории области необходимо создавать уникальные наукоемкие производства — как вы думаете, как на это отреагируют ваши коллеги-депутаты? Слово «инвестиции» в сочетании с Технопарком, ПЛП, Биотехнопарком воспринимается депутатами Заксобрания неоднозначно. Сейчас они как раз настаивают на том, чтобы провести ревизию средств, которые были вложены в эти проекты, а тут вы предлагаете создать новые. То есть снова выделить финансирование с непонятными сроками возврата средств… 

— Здесь сроки понятны, понятно и куда пойдут результаты исследований. Например, кристаллы для лазеров сейчас востребованы, мы их уже продаем — в небольшом объеме, и нам предлагают делать их больше. Это уже не поисковые работы, а развитие востребованной отрасли. Есть и другие проекты — я о них уже говорил.

Если мы собираемся модернизировать нашу экономику и переводить промышленность на шестой экономический уклад, то 40 % критических технологий из 27, входящих в программу, просто немыслимы без использования редкоземельных металлов. Например, «грязный» скандий стоит 750 долларов за килограмм, а очищенный — уже 5 тысяч долларов. Поэтому нужны технологии для тонкой очистки широкого спектра металлов и их окислов и наши ученые готовы их разрабатывать.

— Ваш институт сейчас готовит проекты для представления в Федеральное агентство научных организаций по разработке, в том числе, технологий по отделению редкоземельных металлов. Скажите, когда планируется их подавать? 

— Мы передали их в научно-координационный совет, предложения будут там рассмотрены. Помимо нашего головного института к реализации этого проекта мы планируем привлечь еще 5 институтов, причем не только академических — например, подразделение компании «АЛРОСА», которое занимается проблемами извлечения и обогащения сложных руд. Планируем работать с белорусскими коллегами, которые имеют соответствующий опыт и оборудование для технологических испытаний. Запланирована работа с Институтом химии и химических технологий по доработке фундаментальных основ технологий переработки сложных руд, с Институтом экономики организации промышленного производства — чтобы считать, как лучше это сделать, смотреть рынок, делать прогноз на перспективу.

— Как депутат Заксобрания, что вы планируете делать, чтобы содействовать реализации проектов? 

— Сейчас я занимаюсь исправлением ситуации по взаимодействию нашего региона и РФФИ. Определить направление, где уже есть хорошие перспективные результаты, которые могут быть материализованы в ближайшее время и могут дать серьезный экономический эффект для нашего региона — вот это надо обязательно делать. Дальше совместно с коллегами-учеными и специалистами профильных министерств правительства области я собираюсь определить те направления, где нужно вести поисковые исследования — не факт, что все они дадут результаты, «выстрелят». Но если из десяти один проект будет успешен, то он многократно покроет затраты на все десять. Поэтому надо делать, надо рисковать, в противном случае у нас не будет задела на будущее.

В этом я буду убеждать коллег — а зачем иначе я пошел в депутаты?

Фото: Ростислав Нетисов

Татьяна Бабушкина