О грехах, полумерах и прощении

Прощёное воскресенье предваряет Великий пост, начинающийся на следующей неделе. О христианской традиции этого праздника, а также о последних инициативах Русской православной церкви журналист infopro.54 беседовала с протоиереем Дмитрием Лазаревым, настоятелем храма во имя иконы Божией Матери «Целительница» при областной больнице.

— Отец Дмитрий, недавно активно обсуждалась инициатива самарских депутатов вывести из системы обязательного медицинского страхования аборты. Её поддержал и патриарх Кирилл. Тема очень сложная, наверно, нельзя однозначно и категорично подходить к этому вопросу?

— Об этом только категорично говорить и нужно. Для Церкви аборты всегда были грехом детоубийства. Хотя общество в разные исторические периоды к этому относилось не однозначно. Сейчас — достаточно свободно, либерально, отрицая духовную подоплёку вопроса.

Даже учёные, опираясь на научные факты, говорят, что ребёнок на любом сроке развития является живым существом, полноценным человеком. И то, что он беспомощен, беззащитен, не является основанием для его убийства.

Инициатива по исключению абортов из системы обязательного медицинского страхования — это полумера, но она ограничит этот произвол. Сегодня материальные стимулы очень эффективно действуют на большинство людей, а значит, если женщина сможет прервать беременность только за свои деньги, это сократит количество абортов. Конечно, и в этом случае это останется убийством, пусть даже за свой собственный счёт. Нужно проводить большую информационную работу и рассказывать о том, что такое аборт, о тяжести этого деяния. Должна быть поддержка материнства и семьи на государственном уровне.

Необходимо поднять ещё один вопрос: о праве врача отказываться совершать аборт по соображениям совести, чтобы гинекологи, акушерки не превращались в мясников.

— Скажите, а все представители Русской православной церкви едины в своей категоричности по этому вопросу? Вообще, может ли быть у отдельного священнослужителя своё мнение по такому поводу или то, что сказал патриарх или митрополит — непререкаемо?

— Патриарх Кирилл, и митрополит Тихон, и епископы, и священники — все они руководствуются божественным откровением, учением церкви и своей совестью.

— Но в Библии ничего не сказано про медицинское страхование. Когда церковь выступает за запрет абортов вообще — это понятно, но почему сейчас священнослужители ратуют за исключение их из ОМС, то есть именно за эту полумеру?

— Мне кажется, что здесь из двух зол выбирают меньшее. Имели место обращения верующих, которые возмущались тем, что они делают отчисления в фонд обязательного медицинского страхования, а эти деньги идут на аборты.

Если у нас общество говорит о правах каждого человека и личности, и мы в рамках этой концепции признаем право женщины сделать аборт, то почему тогда мы не можем требовать соблюдения прав тех людей, которые не хотят, чтобы за их счёт делались аборты. Не хочу, чтобы женщина совершала грех за мои деньги.

— По этой логике не надо в местах заключения содержать преступников, совершивших преднамеренное убийство, не надо лечить курильщика, который в течение многих лет осознанно гробил свое здоровье…

— Общество у нас несовершенно. Если все подобные моменты рассматривать, то можно до абсурда дойти. Ситуация с абортами получила такую поддержку, потому что она вопиющая, касается жизни ребёнка.

— Сегодня в Новосибирской области ежегодно уменьшается число абортов, растёт рождаемость. Может, не надо Церкви использовать несвойственные ей законодательные методы, а продолжать заниматься просветительской деятельностью?

— Динамика положительная во многом благодаря голосу Церкви. Просвещением ума, сердца и совести человека она и занимается в любых областях, в том числе в медицине. В современном обществе сформирован культ материального благополучия, такой идол мамоны, который требует жертв. А ребёнок воспринимается как главная угроза материальному благополучию. Хотя сегодня я вижу, как отношение постепенно меняется. В семьях появляется второй, третий ребёнок, причём рожают достаточно возрастные женщины, рожают подряд.

— Бог же простит любой грех?

— Это несколько поверхностное отношение к прощению. Если человек искренне кается, то у него появляется решимость больше не совершать грех.

— Впереди Прощёное воскресенье. Расскажите о религиозном смысле этого дня.

— Прошедшее воскресенье было мясопустным (мясо отпускали, то есть прекращали есть), впереди — сыропустная. Потом начинается Великий пост. В Прощёное воскресенье вспоминают изгнание человека из рая. Как изгнанный Адам стоял перед вратами рая, принося молитву покаяния, так и мы с вами Великим постом приносим покаяние, чтобы получить прощение. Чтобы все почувствовали силу воскресения, чтобы увидели, что «Христос воскрес из мёртвых, смертью смерть поправ, и сущим во гробах жизнь даровал!» Чтобы мы воспринимали это не просто как историческое воспоминание, а на себе — на богослужении или в повседневности — пережили духовный опыт церкви.

Почувствовать Великий пост можно только в храме, причём лучше всего даже не на воскресных, которые будут перед Великим постом, а именно на будничных, на седьмичных богослужениях — они совершаются по особому чину и наполнены особым духом. Там меньше песнопений, больше читается псалтырь. Каждая седмица посвящена своим событиям, которые увязываются в общую канву Великого поста.

— Но церковь напоминает о прощении не только накануне поста. Практически в каждой молитве есть обращение к богу отпустить грехи.

— Возьмём любую молитву: утреннюю или вечернюю. Сначала человек славит Господа, а потом уже произносит слова прощения. В основе молитвы слова покаяния, они открывают нам врата в царствие небесное. Если человек с кем-то враждует или поссорился, то должен постараться поскорее примириться, потому что обиды и непрощение разрушают духовную жизнь, он не может молиться. Помните, «Отче наш»: «Остави нам долги наши». Или в Нагорной проповеди, в других местах Господь говорит, если вспомнишь, что кто-то имеет против тебя какую-то неприязнь, иди прежде — примирись. Если человек без прощения вступает в Великий пост, то в этом и смысла нет.

— А себя надо прощать?

— Можно и себя простить. Но почувствуешь ли ты в таком случае лёгкость, почувствуешь ли, что прощён? Прощение — это дар от Бога. И когда человек обращается к Богу в молитве с покаянием, то в этом таинстве чувствует, что всё в его жизни меняется.

— Бывало ли такое, что на исповеди вы просите человека покаяться, а он: «Не могу» — до такой степени его злоба переполняет.

— На исповедь приходят уже с намерением покаяться. Другое дело — иногда у человека нет полного осознания, поэтому нет и полного покаяния. Как бы то ни было, на своём уровне обращение к Господу всё равно происходит. И Господь принимает, и человек постепенно начинает всё видеть более ясно. Иногда в наш храм при больнице приходят люди, которые никогда в жизни не были в церкви. Такой человек впервые совершает духовную работу, обращается к себе. Спрашивает: «А что у меня на совести?». Если всё отлично, если только добро делаю, в таких случаях мы бесполезны — исповедь не может совершиться, потому что человек хороший. Значит Бог ему не нужен.

— Как обратиться к человеку, чтобы он понял, что это сделано искренне, а не просто дань традиции Прощёного воскресения?

— Человек должен почувствовать свою вину — это начало прощения. Надо обвинить себя, признать свою ошибку, даже если в ситуации виноваты оба. И с осознанием своей виновности подойти к человеку и попросить прощение. И тогда, наверняка, другой отзовётся. Даже те люди, которые испытывали друг к другу давнюю вражду, переходят на новый уровень отношений. Наступает обновление в их жизни.

Фото: Ростислав Нетисов