Ожоговый центр: здесь совершают чудеса

В нашей области ежегодно фиксируется до шести тысяч пострадавших от ожогов. Более трети из них — дети, в основном в возрасте от года до трёх. Их любопытство вкупе с недосмотром родителей становятся причиной трагедий.

Кипящая вода, бульоны, супы, молоко становятся особо опасными для малышей. И, к сожалению, даже самые внимательные семьи не застрахованы от несчастного случая.

Осенью 2012 года в квартире Ильиных долго не было горячей воды, и мама Оля решила искупать свою трёхлетнюю дочь. Согрела воды, поставила в ванну и отвлеклась на телефонный звонок. Что было потом точно не известно, видимо, маленькая Полина перевернула ведро и упала в кипяток. Девочка лежала 18 дней в реанимации. У неё было обожжено 60 % площади тела.

— Врачи нам ничего не обещали, прогнозов 100 % никто не давал. Не говорили, что всё будет хорошо или что всё будет плохо, — рассказывает мама Полины. — Раньше мне казалось, что при поверхностном ожоге кожа быстро восстанавливается. А оказалось, что всё это влияет на внутренние органы, о чём я узнала только тогда, когда несчастье случилось с моим ребёнком.

Ольга Ильина говорит, что в первые секунды действовала автоматически — сразу облила ребёнка холодной водой. А затем, не дожидаясь скорой, супруг отвёз Полину в ожоговый центр.

— Самое важное, что можно сделать самостоятельно до приезда врачей — охладить рану, — комментирует главный комбустиолог Новосибирской области Андрей Шмырин. — Не надо сразу бежать в аптеку, искать какое-то лучшее средство от ожогов. Жирные мази, масла, любые препараты на жирной основе только удерживают тепло внутри, увеличивая серьёзность поражения.

Ежегодно в стране регистрируется свыше 300 тысяч пострадавших от ожогов. У нас в области это количество варьируется от 4,5 тысячи до 6. Половина проходит через ожоговый центр облбольницы. Сюда по скорой доставляют пострадавших со всего Новосибирска и близлежащих населённых пунктов. А также после оказания первой помощи в местных больницах везут тяжёлых пациентов и из дальних районов:

— С первых минут при необходимости консультируем врачей центральных районных больниц, помогаем более качественно провести противошоковую терапию, — говорит заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии ожоговой травмы Игорь Саматов. — Отслеживаем многократно в первые и вторые сутки после получения травмы, если ситуация очень серьёзная, то привозим для постоянного наблюдения и лечения к себе в больницу.

Ожоговый центр включён в государственную систему оповещения ликвидации чрезвычайных ситуаций, а значит, пострадавших со всего региона будут лечить здесь. Из недавних больших ЧП — взрыв бытового газа в Колывани, крупные пожары в Искитиме и Венгерово — самых тяжёлых больных привозили сюда. Помимо ожогов, у пациентов могут быть ещё какие-то травмы и сопутствующие заболевания. Так как центр находится в составе многопрофильной больницы, то при необходимости помощь могут оказать хирурги, педиатры, терапевты, психологи, лор-врачи.

Лечение пациентов с ожоговыми травмами одно из самых дорогих — обходится примерно в 100 тысяч рублей. Дорогие препараты, технологии, аппаратура. И результаты поразительные:

— Сегодня летальность среди пациентов с поражённой площадью более 40 % сильно снизилась. Ещё лет 10—15 такие пострадавшие почти все умирали, — говорит Игорь Саматов.

У Алексея обгорело 98 % поверхности тела. Как-то ночью восемь лет назад с газового баллона вырвало клапан, начался пожар. Жена сама выбралась через окно, а Алексей через пылающее помещение, закрывая собой, выносил дочь.

— Когда сюда, в ожоговый центр, привезли, немного ещё что-то помнил, потом — провал, 12 дней лежал без сознания. В реанимации 49 дней провёл. Врачи после выписки сказали: не падай духом, долго не залеживайся. Тело, конечно, тянуло, всё делал через силу, растягивал рубцы, на работу пошёл через силу.

Сила воли и поддержка семьи, по мнению врачей, часто бывают определяющими в выздоровлении пациента.

— Для меня самое сложное — когда пациенты не хотят выздоравливать, — говорит Андрей Шмырин. — Обычно это пожилые люди с возрастными изменениями психики, люди одинокие, которые никому не нужны. И они это осознают. У них нет желания жить, у родственников нет желания им помогать. Иногда пациент с относительно простой травмой не хочет даже шевелиться: вы меня только кормите, давайте обезболивающие — и не трогайте. Вот это самое страшное. И наоборот, если у пострадавшего есть жажда жизни, он выкарабкивается из самых сложных ситуаций. Когда у человека хорошая дружная семья, которая ему помогает, поддерживает его морально, родные приезжают, ухаживают за ним в больнице, тогда совершаются чудеса.

— Благодарен персоналу — спасли жизнь, — говорит Алексей — Уже восемь лет радуюсь жизни, в семье всё в порядке.

Он перенёс 22 операции по глубокой пересадке кожи. Сколько было мелких — уже назвать не может. И до сих пор приезжает в облбольницу — показаться врачам. У маленькой Полины осталась только небольшая пластика на ноге, она ещё носит специальный лечебный пластырь. В остальном — хорошо. Девочка ходит в садик, гостит летом у бабушки, купается в озёрах — радуется жизни и уже плохо помнит, что с ней было три года назад.

Фото: Татьяна Кравченко