«Российские стартаперы все хотят инвесторов, но боятся появления новых управленцев»

— Это завершающий этап стартап-тура, впереди  уже только Москва, — отметил Владимир Никонов, директор АО «Академпарк». — Так что Новосибирск к Сколково в календарном смысле ближе всех. Да и в идейном тоже: «Академпарк» и Фонд «Сколково» генетически связаны, у нас отличное многоплановое сотрудничество.

Родство это, действительно, глубоко и порой сюжетно причудливо. Например, именно Новосибирск стал для одного из отцов-основателей «Сколково», Пекки Вильякайнена,  «точкой входа» в Россию.

— Новосибирск пятнадцать лет назад вообще стал первым моим городом, увиденный в России. На фоне моего родного Хельсинки, довольно компактного, Новосибирск потрясал размерами. Но если сравнивать с моим Хельсинки, то здесь, сообразно масштабам города, сообщество стартаперов должно насчитывать как минимум 400 тысяч человек. Представляете, какого масштаба был бы стартап-тур, если бы тут воспроизводились финские пропорции! — восклицает Пекки Вильякайнен.

И это не брюзжание — Финляндия и впрямь примечательна плотностью своей наукоемкой экономики. От стереотипа страны-лесопилки, на которую сквозь пальцы смотрели надменные шведы и датчане, Финляндия давно оторвалась, прокачав себя до образа страны-лаборатории. Как на эту тему пошутил сам Пекка Вильякайнен: «Наверное, климат располагает. Зима долгая, развлечений мало. Вот и остается заниматься наукой. У сибиряков в этом смысле перспективы похожие. Потому-то, наверное, меж нами такая эмпатия».

К слову, эмпатия — очень ценный эмоциональный навык именно для стартаперов, ищущих внимания инвесторов.

— Это типовая проблема очень умных людей — неумение включать эмпатию, разворачивать свою идею на уровне, понятной обычному человеку — ну, такой синдром Шелдона Купера* (*Главный герой сериала «Теория большого взрыва», носитель интеллектуального расизма, с детским простодушием делящий население Земли на гениального себя и всех остальных. — Ред.), — отметил один из членов жюри Алексей Каленчук, руководитель направления «Виртуальная и дополненная реальность, технологии геймификации» IT-кластера фонда «Сколково». — Они сразу начинают с деталей, с аспектов, которые их самих завораживают. Это дает просадку на старте. Новосибирцам и томичам «шелдонизм» весьма присущ, регионы с более скромным академическим статусом более умелы в презентации продукта. В общем, иногда экспертам приходилось вытягивать суть наводяще-уточняющими вопросами, поскольку вначале не было никакого сторителлинга, никакого общепонятного погружения в проблематику. Но это проблема поправимая, в целом уровень проектов очень высок.

Согласен с обрисовкой проблемы и Александр Фертман, представитель Фонда «Сколково», руководитель департамента по науке и образованию:

— Это зримая проблема — перекос на научную сторону команды, неумение взаимодействовать с предпринимателями, оттачивать контекст применимости. Я убежден, что наука не делится на фундаментальную и прикладную. Наука, по большому счету, вся прикладная, вся ради функционала. Просто сроки, в которых мы можем говорить о приложении — они разные. Если люди науки не будут думать о применимости, то развития не будет. Парадоксально, но именно университеты-гранды часто оказываются в плену своего величия — они думают, что со всем сами справятся, все сами умеют. Впрочем, надежды на Академгородок всегда выше, чем на более ординарные регионы, поскольку он — это точка концентрации интеллекта, «Академгородок 2.0» и «Сколково» — это близкие проектные контексты.

Именно для преодоления «шелдонизма», для выработки навыка продуктивного контакта с инвесторами композиция форума была такой: первый день — на прокачку соискателей силами опытных наставников из Сколково, второй — на выступление перед экспертами в группах.

— Менторская сессия — это большая вкусная добавка к собственно состязательной составляющей, — подчеркнул Александр Фертман. — Контакт с экспертами во время менторской сессии — самая эффективная часть, помимо собственно поиска партнеров и конкурса. Для всех, даже для тех, кто не попадает в конкурс. Для внеформатных и каверзных вопросов выделена троллинг-сессия — словом, мы хотим охватить максимум аспектов, максимально погрузить участников в актуальный контекст. Ведь именно изолированность от глобальных и сверхактуальных контекстов для многих становится проблемой роста, обрекает их работу на местечковый уровень. Насколько я знаю по общероссийскому массиву, количество стартапов с международным потенциалом невелико, а с локальным — довольно много.  Наша задача — увеличение пропорции в сторону большей амбициозности. Рост числа проектов, основанных на прорывных технологиях, доведение их до уровня рыночного продукта. Большая ошибка — позиционировать себя только на национальном контексте. Мол, никто в России так не делает. Нужно смотреть и на остальной мир.

Причем, как отметил Фертман, у сколковцев нет слепой влюбленности в большие корпорации. Больше надежд им внушают компактные, но пассионарные компании с высоким тонусом развития и рыночной экспансии.

— Корпорации очень падки на государственные деньги, не нацелены на рыночную ситуацию, — поясняет он свой позицию. —  «Почта России» и Сбербанк, модернизацией и «оцифровкой» которых в свое время занимался Пекка Вильякайнен, в этом смысле отличаются пассионарностью, но нужно понимать, что это пока — не международные рынки. Да, такая задача стоит. Но пока все весьма условно при всем уважении к Пекке.

Впрочем, «Почта России», при всем ироничном отношении россиян к этому бренду —проект с огромной инновационной динамикой.

— Пять лет назад только 45% отправлений доставлялись «Почтой России» вовремя, сейчас — 80%. — отметил Пекка Вильякайнен. — «Почта России» — пожалуй,  самый наглядный пример цифровизации. С очень низким стартом — от архаики, от состояния динозавра. Сейчас «Почта России» свое IT-подразделение переводит в Сколково.

По словам Александра Фертмана, в прошлом году в Сколково был первый «выброс птенцов из гнезда». 1 миллиард выручки и 300 миллионов накопленной прибыли — это параметр взросления, после которого компания покидает Сколково.

По словам Пекки Вилькайнена, для российских стартаперов типичны несколько проблем. И это не только аутизм в самоподаче, но и слабые внутрицеховые связки. Например, некоторая «потерянность» ученых-экспатов для коллег, оставшихся в России.

— Уникальный шанс для российского стартапера — огромное русское сообщество в других странах, — восклицает Вильякайнен. — Например, у нас в Финляндии огромное сообщество русских специалистов, но в стартапах у себя на родине они не задействованы — их ваше сообщество будто не видит. Больше глобальности!

Вторая поколенческая проблема — управленческая ревность, страх перед вмешательством инвестора в дела. Которое, дескать, должно случиться обязательно.

— Российские стратаперы все хотят инвесторов, но боятся появления новых управленцев, — поясняет Пекка Вильякайнен. — Мол, Вы, дяденька, дайте нам денег, а вот управляющего содействия нам не надо. Инвесторы  нужны не только как еще один кошелек, но и как координаторы процесса. Не надо их бояться в этой роли. Каждый большой инвестор — это еще и носитель уникального управленческого опыта. Не надо этим потенциалом пренебрегать.

Еще один проблемный аспект — синдром перфекционизма и страх перед скептичным наблюдателем, который иногда именуют парадоксом велосипеда

— Глазами создателя продукт — это вечное несовершенство, он никогда не будет готов. И некоторые наблюдатели всегда готовы эту фобию поддержать. Мол, у этой штуки всего два колеса. Два, а не четыре, как у всех телег! Это же не поедет! И насчет айпада такая же фобия была: люди привыкли к кнопкам, кому нужен гаджет без кнопок?! Не ждите, пока потребность возникнет, показывайте! — призывает эксперт. — Потребность сформируется по мере осмысления продукта, по мере его оттачивания. Прогресс вообще идет быстрее, чем кажется. За пять лет, начиная с этой недели, большая часть традиционных профессий полностью изменится. Многие профессии, вплоть до таксистов. Плюс к тому — демографический фактор единый для всех западных стран — стареющее население. Россия в этом смысле абсолютно западная страна.

Сейчас, по оценке Вильякайнена, доля стартапов в экономике — около 5 %. Но доля эта будет расти — это такой неизбежно-естественный процесс, если не случится каких-то глобально-катастрофических потрясений.

— А рецессия к таким катастрофам уж точно не относится — убежден он. — Вроде бы, экономический рост сейчас медленный. Но все технологические прорывы, все великие компании случились в эпохи экономических спадов и рецессий.

Фото автора