С начала пандемии предприятия-экспортеры ходят по кругу

Генеральный директор АО «Гормашэкспорт» Андрей Степаненко отмечает, что все попытки получить разъяснения остаются без ответа — чиновники просто перекидывают вопросы друг другу по кругу, а широко анонсированная поддержка для экспортеров реально доступна только очень крупным компаниям.

— Андрей Иванович, ваша компания активно работает с экспортными контрактами. Как изменились условия работы с зарубежными партнерами во время пандемии? Границы между Россией и многими странами закрыты до сих пор…

— Мы постоянно слышим о том, что предлагается огромное количество мер поддержки компаниям малого и среднего бизнеса, компаниям, которые экспортируют несырьевую, инновационную продукцию, занимаются импортозамещением. Лично я, в силу специфики деятельности, регулярно рассматриваю различные предложения и могу их разделить на две категории:

— неинтересные бизнесу. предлагается какая-то мелочь, которая не подходит тем, кто занимается экспортом профессионально. Практика показывает, что эти вопросы лучше решать самостоятельно, чем привлекать кого-то извне.

— недоступные бизнесу: если ты пытаешься их получить, то тебе аккуратно объясняют, что ты не относишься к тем компаниям, на которых рассчитана эта программа.

— И в чем это выражается?

—  Ты можешь полгода собирать документы, бесконечно отправлять эти пакеты, но не получать никакого ответа от госоргана, предоставляющего этот вид господдержки. Просто молчание — никакой реакции.

Мы за свою жизнь не брали ни копейки кредитных денег — это наша принципиальная позиция. Но на экспортных рынках без финансовой поддержки мы проигрываем конкурентам из КНР, Европы и т.д. У них есть финансовая подушка, а мы выходим на зарубежные рынки «голыми», а в результате можем предложить менее интересные условия и постепенно теряем рынки, которые исторически были нашими, российскими: Монголию, Индию, Узбекистан. Если проблема не будет решена в ближайшее время, то есть перспективы потери и рынка Казахстана. При этом подчеркну, что наши российские компании, я говорю не только о себе, производят хорошие машины, оборудование, предлагают интересные технологии, но финансовые условия их приобретения у китайцев, японцев и немцев лучше, так как они идут с капитальными программами господдержки.

В 2020 году мы пробовали получить экспортное кредитование со стороны АО «Росэксимбанк» (структура «Российского экспортного центра», предлагает экспортное кредитование по низким ставкам), но реально кроме сбора огромного количества документов в течение длительного срока, мы ничего не получили. Нам выставлялись странные требования, которые к международным контрактам вообще-то не предъявляются, это нарушение деловой этики. А они говорят: «Вы должны переписывать контракт таким образом, чтобы нам было удобно», а не так, как сложилось в мировой практике. В итоге через полгода сбора документов мы никаких официальных ответов не получили, только по телефону, что «этот продукт мы вам оформить не можем, давайте другой», а это снова сбор документов, который растягивается на непонятный срок.

Еще раз подчеркну: на рынки Узбекистана, Монголии уже НЕВОЗМОЖНО зайти без финансового плеча. Их к этому приучили конкуренты РФ из Азии, Китая и европейских стран.

Вот и получается, что широко анонсированные механизмы поддержки экспортеров рассчитаны только на очень крупные компании, а малый и средний бизнес здесь идет только в качестве декорации.

— С какими еще сложностями столкнулись при работе с зарубежными партнерами?

— Одна очень большая и острая проблема — это распоряжение правительства РФ, подписанное 27 марта 2020 года, что «в период пандемии допускается только однократное пересечение границы одним человеком в любую страну по служебной необходимости». Это ограничение сохраняется до сих пор! У нас на момент объявления карантина шло строительства фабрики в Республике Казахстан. За год у меня уже все сотрудники съездили по одному разу на объект — и сейчас работы оказались в подвешенном состоянии. Мы завершили монтаж оборудования, ввели его в эксплуатацию, но не можем выполнять работы по новому контракту, так как границы закрыты. Офицеры погранслужбы нас на границе уже предупредили, что больше мы выезжать за рубеж не имеем права.

Казахстанская сторона для решения спорных вопросов с мероприятиями карантинного плана еще весной прошлого года создала межведомственную комиссию. Мы можем в нее обращаться за консультациями, пишем письма, получаем ответы, исправляем ошибки, если сталкиваемся со сложными юридическими вопросами — там мы знаем к кому обратиться. Мы научились оформлять разрешения на въезд туда. В России подобной структуры до сих пор нет.

В августе 2020 года в России внесли изменение, касающееся пересечения границы авиатранспортом, (это пролоббировали авиакомпании) — и появилась возможность пересекать границу без всяких ограничений воздушным путем. Но для нас это не выход, так как количество рейсов при этом сократилось в десятки раз. Если раньше из Новосибирска в Казахстан было в неделю 30 рейсов, то сейчас из Москвы в Нур-Султан — 3 рейса в неделю. Купить билеты очень трудно, они очень дорогие. Плюс покупку билетов тебе нужно согласовывать с графиком получения результатов анализов на ПЦР, у которых короткий срок действия. Если что-то пойдет не так, то ты переносишь поездку на неделю-две и не факт, что в это время тебе снова удастся купить билет. А нам с собой необходимо брать еще и много оборудования, спецодежду, средства измерения, по объекту перемещаться на специально подготовленной машине.

Мы обратились в Роспотребнадзор, и нам объяснили, что пересечение наземной границы несет особо опасные риски распространения эпидемии. Лично я не понимаю этот довод. Когда мы летим на самолете, то проходим через накопитель, потом летим в заполненном самолете, потом снова накопитель, погранслужба, то есть мы постоянно контактируем с большим количеством людей. Когда перемещаемся наземным транспортом на машине с оборудованием, то за всю дорогу мы контактируем с двумя офицерами — российской и казахской погранслужб. На объекте мы въезжаем на территорию с особым карантинным режимом, где сдаем тесты на ПЦР на въезде, а потом на выезде, во время работы тоже сдаем тесты. Так где больше шансов заразиться? От Новосибирска до границы с Казахстаном 400 км. Почему мы не можем пользоваться логистическим преимуществом нашего региона и развивать экспортный потенциал нашей территории?

Кстати, как я уже говорил, у нас в Казахстане еще один текущий контракт на строительство технологической линии…

— Обращались ли вы за поддержкой в решении этой проблемы к региональным органам власти?  

— Мы с ноября пишем письма во все инстанции. Сначала обратились в новосибирский Минпромторг, они отправили наше письмо в Минпромторг РФ — с просьбой каким-то образом разрешить эту ситуацию. После этого мы обратились в Евразийскую комиссию, в РЭЦ, писали письма через окно обращений непосредственно на премьер-министра Михаила Мишустина и его заместителя Андрея Белоусова. В результате недавно мы получили интересное письмо, что «наш запрос передан в Роспотребнадзор», а в ведомстве нам ответили, что «эти решения мы не принимаем, их принимает правительство РФ — решайте вопросы с ними». То есть наш вопрос послали по кругу. Отмечу, что я писал запрос от имени предприятия, а получил ответ как частное лицо.

Хочу сказать, что в наших взаимоотношениях с разными министерствами и ведомствами мы все время сталкиваемся с тем, что нас стараются кому-то передать. «А вы вообще-то не занимаетесь производством оборудования». «Ты не поставщик оборудования — ты строитель, иди в Минстрой РФ». А ничего, что у меня комплексный контракт, который включает в себя разработку проектной, инженерной и технологической документации, изготовление, поставку, монтаж оборудования, строительно-монтажные работы, ввод в эксплуатацию? Каждый пытается к чему-то придраться, выдвигая противоречащие друг другу утверждения. Получается, что в большом списке ОКВЭД, что мы предоставляем по контракту, главное — найти тот код, который позволяет тебя куда-то послать.

Реально, кроме ответа Роспотребнадзора и новосибирской погранслужбы, за полгода мы не получили ни одного официального ответа. Недавно мы снова обращались в правительство Новосибирской области через Экспортный совет области, членами которого мы являемся, потому что время идет и нам скоро нужно опять выезжать в Казахстан для проведения работы, а процедуры для выезда как не было, так и нет. Удивляет то, что нет никаких механизмов подачи бумаг со стороны областных министерств. Получается, что правительство России живет в своем мире: оно сформировало какое-то свое видение ситуации и дальше ничего не меняет. Даже несмотря на то, что ситуация во всем мире меняется. Я внимательно смотрю, как корректируются законодательные акты в Республике Казахстан. Они очень чутко реагируют на каждое изменение ситуации — и это при том, что карантинные меры внутри этой страны были на порядок более жесткими, чем в России. Там реально контролировалось перемещение между областями, внутри городов, на дорогах было огромное количество блокпостов. Но выполнение работ и контрактов выносилось за эти рамки. Да, нужно было проходить многократные тесты, писать письма, но была четкая процедура, которая позволял нам работать и возвращаться назад. С российской стороны мы заблокированы. Почему у нас ограничительные меры пересматриваются только тогда, когда имеется прямое лоббирование интересов крупных компаний? Например, у сотрудников предприятий госкорпорации «Росатома» проблем с пересечением границы не возникали и не возникают… Я не исключаю, что какие-то законодательные акты в прошлом году принимались в спешке, так как была чрезвычайная ситуация, но другие-то страны быстро опомнились и начали корректировать ситуацию, а мы — нет!

— Вы отмечали, что с этой проблемой столкнулись многие экспортеры, занимающиеся монтажом и запуском своего оборудования за рубежом…

— Думаю, да. Но я не вижу, чтобы другие поднимали этот вопрос. В такой ситуации мне интересно: как же мы отчитываемся о росте несырьевого экспорта? За счет чего он растет? Только за счет торговли? То есть никто не оказывает услуги зарубежным партнерам, никто не продает оборудование и технологии за границу? И вы уверены, что зарубежные партнеры и рынки будут нас ждать? Эти ниши быстро займут иностранные конкуренты!