«У нас нет политической воли развивать станкостроение, у нас никто не несет за это персональной ответственности»

— Станкостроения в России почти не осталось, по сравнению с 1990 годом оно сократилось в 167 раз! Чтобы его восстановить, во-первых, нужна политическая воля. Стремясь к развитию российской экономики, надо понимать, что рост ее не произойдет без мощного развития станкостроения. Эта отрасль является системообразующей. И второе — в станкостроение необходимо вкладывать деньги и создавать условия не хуже, чем в других странах. При нынешних кредитных ставках развитие станкостроения просто невозможно.

Почему в России так много китайских станков? Потому что в Китае помогают своим производителям: кто продал станок в Россию, тому субсидия. Вот и все. Для развития нужны: а) рынок, б) помощь с выставками, в) инвестиции.

Я могу привести пример конкурентов — Тайвань, там кредит меньше 1%. И не только кредиты. В Тайване гектар земли стоит 10 млн долларов, но кредит минимум на 30 лет и 1% годовых, получается, что земля дешевле, чем в России.

Во всем мире, кроме России и Северной Кореи, существует разделение труда: каждый специализируется на своем. У нас нет политической воли развивать станкостроение, у нас никто не несет за это персональной ответственности.

В данный момент Министерство промышленности и торговли РФ недостаточно эффективно поддерживает станкостроение в России. Мы уже заплатили кучу денег, прошли экспертизу — и до сих пор не имеем сертификата российского производителя. Хотя, по оценкам экспертизы Торгово-промышленной палаты Москвы и Подмосковья, у нас около 90% комплектующих сделаны в России. Но, несмотря на это, нам не выдают этого сертификата.

Долгое время Минпромторг России лоббировал интересы немецких компаний. Объясняю им, что имои станки лучше, они сразу: «Ты что, хочешь сказать, что русские станки лучше немецких?» И улыбаются. А особенно если учесть, что некоторые мои станки дороже немецких. Говорят: «Ой, они еще и дороже». Поэтому продавать станки лучше и дороже немецких — это занятие неблагодарное.

И тогда я придумал программу шеринга станков, когда мы продаем не станок, а продаем время на станке. И получается, что на моих станках себестоимость изготовления деталей ниже себестоимости изготовления деталей не немецких станках. В чем заключается шеринг? Как с автомобилем в каршеринге: вместо водителя компания представляет программу, которая ведет головку станка по траектории. А весь остальной сервис компания берет на себя: ремонт, топливо. То же самое я делаю для станков лазерного раскроя. Там много-много нюансов возникает, потому это идет с некоторой головной болью, но идет. Уже многие компании интересуются нашим опытом в шеринговом производстве оборудования.

Немцы поставляют на российский рынок 10-12-киловаттные лазеры, а я уже забыл, что это такое. Я поставляю 20-киловаттные, а в следующем году 30-киловаттные лазеры. Сегодня мы впереди на несколько шагов. И производительность у нас лучше. Но нам не хватает разумной экономической политики, с низкими процентными ставками.

Материал предоставлен пресс-службой Московского экономического форума и Совета ТПП РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России.
Фото предоставлено PR-службой Совета ТПП РФ по промышленному развитию