В Новосибирске разоблачён иностранный агент

В Новосибирске обнаружена первая некоммерческая организация, выполняющая функции иностранного агента. О двухлетней истории противостояния государства и некоммерческого партнёрства Институт развития прессы-Сибирь журналист infopro54.ru беседовала с его директором Виктором Юкечевым.

— Виктор Павлович, 30 января на сайте Минюста появилось сообщение о внесении ИРП-Сибирь в реестр некоммерческих организаций (далее НКО), выполняющих функции иностранного агента. Но, насколько мне известно, это не первая попытка проверяющих органов найти у вас признаки «иностранного агента».

— Поправки в закон об НКО были приняты в 2012 году, а весной 2013 года начались массовые проверки. Это было поручено прокуратуре. Минюст должен был только завести сам реестр.

С того времени у нас прошли три проверки. Первая была самая короткая. Они нашли у нас всего лишь незарегистрированную эмблему, вынесли представление — после чего мы эмблему зарегистрировали. Конечно, им этого было мало.

— То что ИРП-Сибирь имеет зарубежное финансирование, вы не скрываете. Вся информация есть в открытом доступе на сайте. Значит, искали признаки политической деятельности?

— Да. Вторая проверка прокуратуры состоялась буквально недели через две. Они в самой деятельности ИРП-Сибирь никакой политической составляющей не обнаружили, но в нашем уставе нашли четыре пункта, которые якобы позволяют нам вести политическую деятельность. И вынесли предостережение. Это означает следующее: вы получаете зарубежное финансирование, если действительно захотите заниматься политической деятельностью, то просим вас зарегистрироваться в реестре.

После этого мы подали в суд. В суде Ленинского района проиграли в чистую. Подали в апелляционную инстанцию — в областной суд. И она приняла половинчатое соломоново решение. С одной стороны, оставить в силе решение суда первой инстанции, сдругой — обратили внимание на то, что те четыре пункта устава, которые, по утверждению прокуратуры, дают нам возможность вести политическую деятельность, на самом деле просто свидетельствуют об информационных услугах. И постановили изъять эти четыре пункта из решения суда первой инстанции.

— А суть вашего иска заключалась в том, чтобы суд признал не соответствующим закону предостережение прокуратуры?

— Да. Ведь если после проверки они убедились в том, что у нас ничего нет, то нечего и предостерегать.

Апелляционная инстанция постановила оставить в силе решение суда первой инстанции, но изъять из мотивировочной части упоминание об этих четырех пунктах. Но до сих пор на сайте Ленинского суда в первозданном виде продолжает висеть это решение без всяких изъятий, которые были постановлены областным судом.

— Но на этом вы не успокоились.

— После этого мы направили заявление в Конституционный суд, а вместе с нами были четыре других НКО и жалоба уполномоченного по правам человека (тогда это ещё был В. А. Лукин). В итоге пять заявлений Конституционный суд объединил в единое производство и в апреле прошлого года вынес своё определение. Следует отметить, что когда в законе не понятно, как трактовать то или иное понятие, то федеральные суды должны ориентироваться на трактовку Конституционного суда. Итак, было растолковано, что само понятие «иностранный агент» не несёт никакой негативной коннотации — это всё только ради прозрачности. При этом должна признаваться презумпция добросовестности некоммерческой организации, то есть доказательство (а не предположение) того, что НКО выполняет функции иностранного агента, ложится на проверяющие органы — прокуратуру или Минюст. Следующее: критика и даже оппонирование в адрес органов власти не должно идентифицироваться с политической деятельностью. И наконец участие в политических акциях представителей НКО не должно приравниваться к политической деятельности самой организации. То есть если член НКО вышел на митинг, петицию подписал, флагом помахал — не значит, что это было запланировано и организовано НКО, значится в её уставе. Это не деятельность организации!

И еще Конституционный суд определил, что НКО, которые к нему обращались, имеют право на пересмотр их дел в тех судах, которые ими занимались прежде.

— И вы пошли по второму кругу — по новосибирским судам?

— Мы опять обратились в областной суд, который принимал последнее решение по нашей деятельности. Они у нас приняли заявление. В итоге сказали, что мы обратились не по адресу: за пересмотром дела нам надо в Ленинский суд, который и принял первоначальное решение.

А тем временем истекли все сроки пересмотра. И мы обратились в Ленинский суд уже с двумя заявлениями: о пересмотре дела — раз, о восстановлении сроков пересмотра дела — два. Ленинский суд нам, естественно, отказал. Тогда мы опять в областной, но уже с частной жалобой, где объясняли, почему пропустили сроки, говорили о решении Конституционного суда. Ещё я им привел цитату из недавнего выступления министра юстиции Александра Коновалова на Гражданском Форуме в Москве, где он сказал примерно следующее: да, закон не совершенен, и мы признаём, что в законе исчерпывающие характеристики политической деятельности, видимо, сформулировать невозможно. Таким образом, нам с вами предстоит накопить достаточную судебную практику различных трактовок этого закона, чтобы затем вернуться к его совершенствованию.

— О несовершенстве закона об НКО говорил и президент.

— Совершенно верно. Но эти аргументы не возымели действия. А потом к нам пришла выездная внеплановая проверка Главного управления Министерства юстиции по Новосибирской области. Было двое проверяющих — один из них замначальника департамента по делам некоммерческих организаций Борис Александрович Выгоняйлов. И с ним была эксперт по финансовой отчётности некоммерческих организаций. Они смотрели и хозяйственную, и финансовую, и содержательную часть за три года — с 15 января 2012 года по 15 января 2015 года. Обращаю ваше внимание, что законодательство НКО с нынешними поправками вступило в силу с 21 ноября 2012…

— ИРП-Сибирь занимается организацией мастер-классов, семинаров, круглых столов, консультаций для региональных журналистов. Что из перечисленного было признано политической деятельностью?

— Если вкратце излагать то, что у них зафиксировано на 17 страницах, то в самой деятельности ничего не найдено. Кстати, даже мнение прокуратуры о четырёх пунктах устава они не поддержали. В уставе у нас всё правильно.

— На сайте Минюста в реестре НКО, выполняющих функции иностранных агентов, в списке видов политической деятельности ИРП-Сибирь значатся два пункта: проведение публичных мероприятий и формирование общественного мнения. Не могли бы вы уточнить, что подразумевается под этими пунктами?

— Были сформулированы три претензии. Первая связана с проектом, который закончился осенью 2012 года, под названием «Я в праве». В рамках этой программы мы создали координационный совет по продвижению института полномочного по правам человека и провели несколько круглых столов, на которых обсуждали варианты принятого затем законопроекта. Но деятельность координационного совета завершилась в июле 2012 года, а то, что происходило до вступления закона в силу, не имеет значения с точки зрения этих обвинений.

Второе — участие Юкечева с 2005 года в общественном совете по устойчивому развитию Новосибирска. В последнем протоколе от сентября 2013 года, действительно, значится фамилия Юкечева, в скобках — по согласованию. При этом это со мной никто не согласовывал. Как они могут доказать моё желание войти в совет, если в документе не стоит моей подписи? К тому же это моя личная деятельность, а не деятельность ИРП-Сибирь.

Всё остальное относится к публикациям в СМИ и на сайтах в интернете, где я высказывался как физическое лицо. Например, говорил, что я против существования государственной прессы, или о том, что президент замораживает инакомыслие. Ряд претензий был связан с моей консультативной работой в правозащитной соцсети «Так-так-так». Но и там я присутствую как частное лицо и никогда от имени ИРП-Сибирь не выступал.

— Вы будете обжаловать решение Минюста?

— Мы сейчас готовимся к обжалованию. Обратимся и в Минюст, — хотя, наверно, это бесперспективно — и в суд. Сначала пойдём в районный. Готовимся к длительной процедуре и будем накапливать судебную практику. Конечно, подготовка документов, участие в судах будет отнимать достаточно много времени. Но какого-то несбыточного нервничания, переживания у меня нет. Скоро объявят очередной президентский конкурс — мы будем подавать заявку на этот грант. Может, опять выиграем.

— Как изменится жизнь ИРП-Сибирь после того, как вас признали НКО, выполняющей функции иностранного агента?

— Обычно НКО подают отчёты в управление юстиции один раз в год, в апреле, а обитатели реестра должны будут это делать ежеквартально. Ещё мы должны будем писать на своих публикациях, брошюрах, что это делается НКО, выполняющей функции иностранного агента. Хотя раньше мы всегда указывали, что проект опубликован при поддержке, например, Европейского Союза. И самое печальное — раз в год эти организации должны проходить финансовый аудит, стоимость которого порядка трёх тысяч долларов в год, в переводе на рубли.

— А сейчас, пока решение Минюста не обжаловано, вы будете выполнять эти требования?

— Мы консультируемся по этому поводу с юристами, чтобы лишний раз не подставляться. У нас именно сегодня прошла конференция экспертов из «Так-так-так», я их сразу проинформировал о своём новом статусе и сказал, что кого эта информацию смутит, тот может не продолжать сотрудничество с нами. Нет, никого не смутило. Хотя допускаю, что кто-то изменит своё отношение к нам. Ведь для многих страховой агент звучит нормально, а иностранный — всё равно, что шпион.

Фото: личный архив В. П. Юкечева, © Depositphotos.com