Выводы после первой волны не были сделаны, и мы получили то, что получили

— Андрей Александрович как участник фармрынка можете оценить складывающуюся на нем ситуацию с маркировкой, дефицитом лекарственных препаратов и т.д.?

— К самой процедуре и маркировке очень много претензий с точки зрения логики основных получателей. Ключевое — не вовремя запущен процесс. Остальные вопросы можно обсуждать. Что касается ссылок на подобные зарубежные системы, то это некорректно. Там маркировка проводится явочным порядком, нет компаний, собирающих доход с процесса. В России маркировка — это фактически дополнительная форма налогообложения, а не улучшение информативности и контроля за процессом.

Если говорить о ситуации на рынке лекарственных препаратов в целом, то это проблема, состоящая из целого ряда факторов. Во-первых, это паника среди населения. Народ раскупает препараты, которые им, в принципе, не нужны и могут нанести вред здоровью. Антибиотики должны применяться только по показаниям и по направлению врача. Между тем посмотрите статистику Роспотребнадзора: большая часть населения болеет ковидом бессимптомно, в 80% случаев антибиотики не требуются ни при каких условиях. Но их покупают и применяют совершенно бесконтрольно. Лично я уверен, что в итоге больше половины препаратов будут выкинуты в мусорку после истечения сроков годности.

Во-вторых, отсутствие препаратов в аптеках — это некорректные рекомендации по лечению, а также действия властей и СМИ, что приводит к высокострессовому состоянию в обществе. Весной, во время первой волны, отовсюду звучали победные реляции, в итоге не были сделаны правильные выводы, многое упущено, и во время второй волны мы получили то, что получили.

— Сейчас на рынке появляются новые лекарственные препараты, которые анонсируются как противовирусные. Их предлагается использовать для лечения и терапии коронавирусной инфекции. Какова вероятность столь быстрой разработки и вывода на рынок такого рода препаратов?

— Что касается новых лекарственных препаратов, то, на мой взгляд, тут вопросов больше, чем ответов. Согласно мировым данным никаких препаратов, обладающих специфическим действием по коронавирусу пока не существует. То, что зарегистрировано и продается, — на совести тех, кто этим занимается. Лично я близким в категоричной форме запретил даже думать об их использовании. Судя по общедоступной информации, очевидных побочных эффектов по ним гораздо больше, чем потенциальной пользы.

— В марте-апреле проходила информация о том, что вы пытаетесь включить свою разработку — тромбовазим — в список лекарственных препаратов, рекомендуемых Минздравом РФ при терапии COVID-19. Удалось?

— Увы, нет. По законодательству все лекарственные препараты в России применяются строго по инструкции. У тромбовазима нигде не написано, что его нужно/можно применять при ковиде. Это возможно, если попасть в рекомендации Минздрава РФ. Нам не удалось, хотя мы подавали информацию, а также писали письма на имя мэра Москвы Сергея Собянина, премьера правительства РФ Михаила Мишустина, которые подписывал председатель СО РАН Валентин Пармон. Реакции пока не последовало. Возможно, в этом есть наша недоработка. В то же время в рекомендациях Минздрава РФ есть, к примеру, препараты на основе гидроксихлорохина, раскритикованного ВОЗ — со ссылкой на то, что его применение приводит к росту смертности среди пациентов и нет противовирусного эффекта.

Сейчас наш препарат врачи используют для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, на которые он ориентирован. Но в ряде клиник также применяют для ликвидации первичного явления — микротромбоза, возникающего на начальной стадии заболевания коронавирусом, а также последствий ковида в виде классического тромбоза.

Клиническая практика, которая наработана на сегодняшний день, показывает, что практически во всех таких случаях удается избежать тяжелого течения болезни и последствий.

Поэтому сейчас мы идем другим путем. У нас сформирован большой набор данных, закончены дополнительные клинические — правильно проведенные — исследования. Например, лечение тромбовазимом тромбоза глубоких вен и ряд других. Мы подаем документы для того, чтобы включить эти показания в инструкции препарата. Надеемся, что через какое-то время нам удастся этого добиться.

— А как оцениваете спрос на препарат на рынке?

— Он вырос на фоне спроса на применение антикоагулянтов. При этом есть кардинальное различие в механизме действия. То, что достигается применением тромбовазима, —даже теоретически отсутствует в возможностях антикоагулятов. К сожалению, у нас нет возможности адекватно реагировать на этот процесс. Тромбовазим изначально позиционировался как препарат для лечения инсультов и инфарктов, а их количество ограничено. То есть максимальный потолок на нынешней производственной площадке компании составляет около 100 тысяч упаковок в год. При массовом применении, как может потребоваться для лечения и терапии коронавирусной инфекции, этого не достаточно. Но и возможности быстро нарастить объем у нас нет.

— А есть планы по расширению производства на другой площадке? Или его передачи на аутсорсинг?

— Мы рассматривали вариант аутсорсинга, но в итоге пришли к выводу, что технология слишком сложная, требующая специализированного дорогостоящего оборудования, поэтому передать ее стороннему производителю не получится.

Изначально мы планировали построить более мощное производство на нашей площадке в Кольцово, но в силу разного рода причин планы были отложены. Мы продолжаем проработку этого проекта, но многое зависит от финансирования, так как это очень капиталоемкий бизнес. Не исключаю, что в итоге мы выйдем на площадку в другом регионе.

— Судя по соцсетям, многие производители жалуются на резкий рост цен на препараты которые позиционируются в списке схемы лечения от ковида. Вы повышали цены на свою продукцию?

— Нет, на своем производстве мы ее не меняли принципиально. Что происходит в сетях — не готов сказать. Дистрибуцией нашей продукции по регионам России занимается компания «Катрен». Но дефицит — это факт. Стараемся наращивать производство.

— Есть планы по расширению спектра препаратов, в том числе ориентированных на борьбу с вирусами? По оценкам экспертов, эта тема (в разных вариациях) теперь с нами надолго…

— Целенаправленно этой темой мы заниматься не планируем. Что при терапии коронавируса может использоваться тромбовазим, выяснилось неожиданно — когда стало понятно течение этого заболевания. С другой стороны, уже сейчас ясно, что тромбозы формируются практически при любом воспалении. Они же являются причиной большинства осложнений, после гриппа, например. Просто раньше на этом никто не акцентировал внимание. Но для развития темы нам нужно правильно задокументировать проведенные исследования. Так что нам хватит работы в этой нише. Будут документы — мы сможем сформировать прогноз по спросу, а значит, детально прописать бизнес-план нового производства и привлекать ресурсы на его создание. Сейчас инвесторов в фармотрасль, прежде всего, интересует рынок сбыта и перспективы наращивания производства.

— На зарубежные рынки по-прежнему не планируете выходить?

— Здесь ситуация не изменилась. Экспансия на зарубежные рынки требует больших средств, так как все регистрационные процедуры, проведенные на родном рынке, необходимо повторять в других странах.

— В Академгородке ходит информация о ваших препаратах на основе гриба чаги. Якобы они тоже показывают эффективность при лечении коронавируса. Эту тему развивать не планируете?

— У нас в разработке много новых препаратов. Тот, о котором вы говорите, — это БАД. Ими занимается наше подразделение. Около 5 лет назад совместно с ФБУН ГНЦ Вб «Вектор» мы получили патент по разработке, связанной с грибом чага: о технологии увеличения противовирусной эффективности и применении для лечения гриппа. Этот факт лабораторно доказан. Данный БАД изготавливается с использованием элементов той же технологии, что и тромбовазим. Но на этом препарате бизнес не сделаешь, так как он изготавливается из природного сырья, объем которого ограничен, поэтому возникают проблемы с сбором качественного сырья. И процесс создания достаточно сложен. Что касается его применения в настоящее время, то это, скорее, терапия в критической ситуации. Мы не рекламируем препарат, не продвигаем его — выпускаем в частном порядке, фактически для узкого круга.

Фото из личных архивов