С чем это связано? О нюансах работы на рынке недропользования, специфике взаимодействия добывающих компаний с органами власти на местах финансист, инвестор, председатель НРО ООО «Российский Союз Налогоплательщиков», руководитель комиссии по устойчивому развитию региона и вопросам инвестиционного климата общественной палаты Новосибирской области Александр Лубенец рассказал редакции InfoPro54.
— Александр Иванович, вы несколько десятков лет работали в финансовой сфере — СМВБ, банки, НПФ — с чем связан интерес к проекту в отрасли недропользования?
— В последние годы ситуация на рынке складывается таким образом, что устойчивая валюта на государственном уровне приобретает все большее значение. В условиях санкций крайне важной задачей становится формирование золотовалютных резервов страны, развитие добычи этого драгоценного металла. Поведение Америки, валютный шантаж, признаки которого становятся все более заметными, делают эту тему еще более актуальной. Неудивительно, что многие страны стремятся стать самодостаточными. Китай, Индия пытаются активизировать добычу и накопление золота в резервах.
У золота нет проблем со сбытом, что является одним из важнейших факторов в рыночной экономике. Более того, при любой финансовой дестабилизации спрос и цена на золото только растут — это защитный актив, и в него перекладываются инвесторы из фондового и валютных рынков.
Я обратил внимание на эту отрасль достаточно давно. Несколько лет ее изучал, совместно с экспертами рассматривал различные месторождения в Западной Сибири. В итоге мы остановились на месторождении рассыпного золота на реке Ануй с притоками в Солонешенском районе Алтайского края. Мы подняли историю лет за двести. Ранее здесь уже неоднократно предпринимались попытки разработки, но река Ануй имеет очень сложный гидрологический режим, валунистость до 2 метров. И мускульной силой, как в былые времена, или тросовыми механизмами, во времена не столь далекие, мало что могли сделать. Но поковырялись славно. Наши исследования показали, что место перспективное, и мы решили на его примере отработать типовой проект комплексного освоения подобных месторождений, чтобы потом распространить его на другие площадки.
— В чем заключалась идея создания типового проекта?
— Мы изначально заложили в разработку принцип — в процессе золотодобычи и последующей рекультивации устранить следы предшествующих отработок и повысить рекреационный потенциал территории, максимально устранить причины паводковых ситуаций, дать толчок социально-экономическому развитию прилегающей территории.
Дело в том, что Солонешский район представляет собой кардинальную противоположность расположенной рядом Белокурихе, которая динамично развивается. У соседей уже сделан серьезно проработанный проект«Белокуриха-2», я его всячески поддерживаю. Уже прорабатывается «Белокуриха-3». Прекрасные люди-подвижники —Александр Бенгард, Константин Ежов, Александр Каменщиков и их коллеги — наглядно демонстрируют, как надо развивать данную территорию.
А в Солонешенском районе люди в прямом смысле ходят по золоту, а живут в нищете. Последние десятилетия падают все социально экономические показатели, идет отток населения. Здесь практически нет работы, молодежь уезжает на заработки в другие регионы, в том числе вахтовиками на золотодобычу. Пенсии небольшие, и люди в основном живут на то, что вырастили в подсобном хозяйстве или заработали на немудреных услугах заезжим туристам. Район дотационный, и существенную долю его бюджета составляют субсидии, которые поступают в том числе на ликвидацию последствий паводков. В 2014 году после одного такого паводка в районе было снесено 14 мостов. На их восстановление только федеральный бюджет перечислил около 700 млн рублей. Многие паводковые проблемы района могут быть решены в ходе освоения лицензионного участка.
Работая с проектом, я с удивлением для себя обнаружил, что «экономика паводка», когда бюджетные дотации на устранения последствий наводнений причудливо распределяются, многих устраивает. И является чуть ли не основной экономической деятельности. Правда история района пестрит разнообразными фактами прокурорского реагирования. Трехлетний прогноз по налогам, который мы подготовили по просьбе минфина Алтайского края, не нашел поддержки со стороны руководства района: дотации вполне устраивают. Наши налоги району не нужны. Платим в Барнауле.
За время действия лицензии, в ходе добычи золота мы за свой счет можем провести противопаводковые мероприятия: очистку русла реки и дноуглубительные работы, что снижает вероятность наступления паводков с серьезными финансовыми последствиями, сэкономит бюджетные средства.
Но слухами земля полнится. У нас есть информация, что сейчас рассматривается вопрос о выделении финансирования на углубление дна реки Ануй за счет бюджета. При этом предлагается золото на Алтае попридержать или вообще прекратить его добычу. И это при том, что Солонешский район очень богат золотом! Не только рассыпным, но и рудным. К примеру, рядом с селом Топольное находится гора, которая содержит более 23 тонн рудного золота. Исходя из актуальной оценки, это более 100 млрд рублей — годовой бюджет Алтайского края. В отличии от рассыпного золота, где химия не используется, технологии обогащения рудного золота используют химические реагенты, что требует очень внимательного подхода к технологическим решениям и значительных затрат.
— Чем отличается ваш метод разработки месторождения?
— Готовя проект разработки Солонешского месторождения, мы принципиально отказались от применения драги, которая была предусмотрена первоначальным проектом и дает максимальный экономический эффект. Учитывая, что вдоль реки расположены населенные пункты, мы решили пойти другим, более затратным, но и более щадящим для экологии путем, исключающим сброс в реку воды, используемой для промывки песков. Проект прошел все необходимые экспертизы и согласования во всех инстанциях. Разработанный на основе системы замкнутого водооборота технологический процесс в ходе регулярных контрольных замеров подтвердил все проектные параметры — вода в системе значительно чище, чем в реке.
При этом мы не используем никаких химических препаратов. Подчеркну, что в разработке участка компания «Ануй» использует новые технологии, которые не наносят ущерба окружающей среде, в том числе разработки институтов СО РАН. Мы привлекаем специалистов Кемеровского и Алтайского ботанических садов, умеющих рекультивировать зоны, где проводились работы по недропользованию. Государственная инспекция постоянно проводит мониторинг качества воды на месте разработки. Кроме того, мы сами проводим работу по контролю качества воды по всему участку и готовы безвозмездно передать эти данные государственным органам. Это актуально для мониторинга ситуации в целом по району.
Параллельно по пути исследования лицензионного участка мы готовы запроектировать и осушать болота. На их месте можно сформировать новые пастбища. В наш проект сразу заложены расходы на рекультивацию территории. Если это будет интересно жителям, то при рекультивации площадки мы можем оставить озера, где будет прогреваться вода до температуры комфортной для купания. Сейчас это невозможно, так как Ануй — горная река, то есть очень холодная. Озера — это хорошие возможности для рекреационного развития территории, создания рыбопромысловых участков.
Мы активно сотрудничаем с дорожниками и мостостроителями, которые работают в зоне нашего горного отвода, используют наши инертные материалы для инженерного обустройства объектов.
Кроме того, мы создаем хорошо оплачиваемые рабочие места. Сегодня в одной артели у нас работают около 30 человек, из них около 20 — местные жители. В планах создать еще две артели и увеличить количество работников до 100 человек. Средняя зарплата за смену — 1–2 тыс./руб. Все люди трудоустраиваются официально, и вся зарплата платится «в белую». Многие местные мужчины сейчас работают вахтовым методом на приисках в Бодайбо и т.д. Мы проводили предварительные переговоры — при наличии рабочих мест люди начали возвращаться в родные села, к своим семьям.
В районе есть все предпосылки для создания музея и целого туристического кластера по истории добычи золота на Алтае. В мире это неплохо отработанные вещи, источник поддержки местных бюджетов. Познакомиться с бытом и работой старателей, самому поучаствовать в процессе промывки песков, продегустировать местную кухню — желающие всегда найдутся.
При разработке проекта мы протестировали взлетно-посадочную полосу в райцентре, которая с советских времен стоит без дела. По маршруту Новосибирск – Белокуриха – Солонешное и обратно. Есть ряд идей в этом направлении, с учетом того, что и на Горном Алтае есть интерес возродить инфраструктуру малой авиации. Еще один проект, который я поддерживаю, и в прошлом году завернул на Алтай автопробег «Москва – Владивостокский экономический форум – Япония». Громадное количество автотуристов в автодомах мечтают путешествовать по России. Но отсутствие информационной поддержки, оборудованных площадок, где можно остановиться, заполнить емкости для газа и воды, реализовать туристическую программу в окрестностях и двинуться дальше, тормозит развитие этого тренда. Я предложил проектировщикам «Белокурихи» реализовать данное предложение в виде своеобразного регионального хаба для автотуристов, типа аэропорта Толмачево в авиации. Обещали подумать и вписать в «Белокуриху-3».
То есть идей развивать экономический потенциал территории достаточно, но толчок к этому могут дать недра.
— Вы получили право на разработку участка на торгах?
К началу сезона 2017 года у нас был пройден весь цикл экспертиз, полностью готов проект на первый участок у села Топольное. Подписаны договоры с подрядными организациями. Но приступить к работе мы не смогли — в минприроде Алтайского края произошло раздвоение заключений, одно подразделение разрешало работу на основании прошедшего экспертизу проекта, подписанного в том числе и представителями минприроды региона; другое, сославшись на новую редакцию «Красной книги», всячески тормозило предоставление земли в аренду. В результате, сезон был сорван — предприятие понесло серьезные финансовые потери. Страна не получила десятки килограмм золота, бюджет — налоги.
Все суды мы выиграли. Органы власти не представили доказательств того, что на участках выявлены объекты, внесенные в «Красную книгу» региона и РФ. Суд нас поддержал и признал незаконными отказы в предоставлении в аренду лесных участков. Естественно, никого за это не наказали, а нам вежливо посоветовали не подавать иски об ущербе.
К работе удалось приступить только в конце июля 2018-го — первый килограмм золота был отправлен на АО «Новосибирский аффинажный завод». Всего за 100 дней работы, на участке где до нас уже было несколько попыток добычи, мы извлекли более 25 кг золота. Показав лучший результат сезона среди 9 недропользователей Алтайского края, имеющих лицензию на добычу рассыпного золота. Кроме этого, мы провели разведку очередного участка горного отвода и готовим на регистрацию промышленные запасы в общем объеме более 200 кг.
— Судя по тому, что вы говорите, реализовать намеченные планы по развитию инвестпроекта вам не удается…
— В реалиях текущего российского законодательства по мотивам экологии можно остановить практически любой проект в сфере недропользования. Хоть газ, хоть уголь, хоть алмазы, но особо — золото. Это стратегические резервы финансовой системы любой страны. Очередная инициатива американских законодателей: запретить американцам приобретать госбумаги России. Еще один «звоночек» о необходимости «подстелить соломки».
Мне доводилось бывать в США. Не понаслышке знаю, как там поддерживают и создают условия для золотодобытчиков. Главный критерий — создание рабочих мест, а это значит, в семьях зарплата, налоги в бюджете. В максимальном режиме благоприятствования за символический 1 доллар могут предоставить в аренду землю и другие ресурсы. Мне нравится, как они показывают тяжелый труд золотодобытчиков. Наши специалисты смотрят и прикидывают, что полезного можно перенять. Канал Дискавери часами демонстрирует материалы по этой теме. Может поэтому у них золотой запас примерно в 4 раза больше российского, и нам не один год надо упорно трудиться, чтобы приблизиться к этим цифрам.
У нас другая картинка: золотодобытчики — «алчные губители природы», в лучшем случае. Лично я не понимаю такого подхода. Когда вы покупаете у государства лицензию на добычу, проводится проверка территории на наличие краснокнижных видов растений и животных. С вами заключается лицензионное соглашение, где оговариваются сроки проведения геологоразведочных и проектных работ и т. д. Зачастую это занимает не один год и стоит для вас десятки миллионов рублей. При этом на любом этапе у вас может появиться «новая редакция» Красной книги, и там окажется, например, подсолнух. Как он там оказался — отдельный вопрос. На региональном уровне разные люди могут приложить свои идеи для корректировки данного документа. Годами может идти дискуссия — зачем там подсолнух? Он же везде растет… Но всегда найдется «узкий» специалист, который заявит, что это особенный вид подподсолнуховых. Когда все подсолнухи смотрят на солнце, он вращается в сторону луны. То есть когда у нас день, он смотрит туда, где ночь. Мы уже насмотрелись на выращенных на западных грантах «борцов» экологического фронта, но я с удивлением столкнулся с тем, что и среди ученых зачастую позицию и подходы в данной проблематике определяют западные работодатели. При этом сами ученые, как правило, прекрасно осведомлены — кто и с кем сотрудничает.
Как инвестор, выйдя на эту площадку, мы столкнулись с довольно странной ситуацией. Против разработки месторождения начали активно выступать некоторые местные жители и органы власти, а также общественники. Как писали местные СМИ, жители считают, что работа артели нанесет серьезный урон экологии района. Хотя в общении с нами люди, напротив, приветствовали появление компании, создание рабочих мест.
Местные СМИ также публиковали заявления ученых и общественников, что разработка может нанести ущерб редким животным, рыбам и красно-книжным растениям, а также археологическим памятникам. Два года нашу работу «тормозили» прикрываясь «Красной книгой», а потом выяснилось, что она даже не зарегистрирована. Некоторые растения, которые в ней указаны, просто не могут расти в данной местности. Мы это доказали совместно с учеными Алтайского государственного университета. Из-за судов у нас год простаивала техника и рабочий коллектив, мы были вынуждены разорвать контракт с подрядчиком. Миллионы рублей были выброшены на ветер, и никто не несет за это ответственность! Прошедшие суды показали, что в этой протестной активности много спекуляций. Акции стимулировали и проводили люди, которые «выращивались» на западных грантах и которых сейчас признают иностранными агентами, а технологии проведения протестных мероприятий близки к майданным технологиям «оранжевых революций». Потом мы столкнулись с еще одной проблемой. С начала 2018 года в районе идет передача в аренду частным лицам земли, которая по федеральной лицензии входит в участок, где мы ведем разработку. Это запрещено законом! Арендаторы потом предлагают нам выкупать у них землю за десятки миллионов рублей. В связи с этим мы обращались с заявлением в Следственный комитет.
Мы до сих пор не можем согласовать в районной администрации, прогноз по развитию проекта с перечнем всех налогов, которые компания может за трехлетний период заплатить в бюджет: по НДФЛ, имуществу, НДПИ. В целом, за время действия лицензии наша компания готова вложить в проект около 1 млрд рублей!!! Напомню, Солонешенский район дотационный. Почему у местной власти нет интереса создавать условия для работы инвесторов, формирования собственной налоговой базы — мне непонятно? Зачем привлекать федеральные деньги на дноуглубительные работы фарватера Ануя, если есть инвестор, готовый вложить в это собственные средства, если есть возможность направить федеральные деньги на развитие территории, реализацию других не менее актуальных проектов? Как финансист с 30-летним стажем я не понимаю. Это перевернутая экономика, отсутствие экономического мышления и подходов, которые прикрываются интересами государства и модным словом «экология».
В 2018 году противники нашего проекта сменили тактику. Осенью, проиграв в арбитражных судах, они через районный суд наложили арест на один участок, под предлогом что на участке нашли краснокнижный цветок. Экспертиза идет уже год. В результате мы не можем зайти на горный отвод, по которому уже сделан проект. Как законопослушные граждане мы прекратили на этом месте работу. При этом оплачиваем аренду этого участка, оплатили средства на лесовосстановление, проведение противопожарных мероприятий. С другими участками мы тоже работать не можем, так как не понимаем, что будет в новой редакции «Красной книги», куда теперь уже включены растения, произрастающие на выделенном нам участке. У меня вопрос: если там все такое «красное», то зачем вы продаете лицензию? По факту нам говорят: «Спасибо, что вложились в разработку — вы свободны, «такая корова нужна самому»! Тут усматриваются мотивы коррупционной составляющей, попытки отобрать бизнес. Лично я, спустя почти 4 года работы в проекте, вынужден в итоге признать, что против нас развязана массированная кампания, чтобы не допустить добычу золота на Солонешенском месторождении и, в целом, в Алтайском крае. Конечно, это делается под громкими лозунгами и во исполнения благородных миссий. Требование придания территории определенного статуса, на мой взгляд, может и защитит чьи-то охотничьи домики, но есть угроза, что серьезно законсервирует экономическое развитие территории и ударит по интересам основной части населения.
— Вы говорите, что к вам предъявлялись претензии со стороны экологов, общественников. Проводились ли у вас проверки? Каковы их результаты?
— Они проходят постоянно: плановые и внеплановые, со стороны Следственного комитета, природоохранной и обычной прокуратуры, комитетов Госдумы РФ, с привлечением профильных экспертов и т.д. Когда кончились лимиты на плановые и внеочередные проверки, начались «экскурсии», которые заканчивались опять проверками одного и того же. Ни одного недропользователя не проверяют с таким ожесточением, как нас! Но за все это время не выявлено ничего! Надо отдать должное, прокуратура и другие контролирующие и надзирающие структуры привлекают для проведения проверок профессиональных экспертов, а у них, как правило, не возникает вопросов к реализации нашего проекта. При этом недавно на круглом столе в Белокурихе, где вновь поднималась эта тема, мне даже не дали слова, а общественники заявили в своих докладах, что мы разрываем скотомогильники, наши работы связаны с радиоактивным загрязнением территории, использованием химии… Не предоставив никаких доказательств! Да, у нас на участке сейчас отведено русло, можно увидеть ямы, где проводится добыча, но когда вы строите дом, то тоже изымаете землю под фундамент, а потом облагораживаете все вокруг. Все понимают, что глупо предъявлять претензии по благоустройству к застройщику, если дом не построен. Почему в проекте, связанном с недропользованием, должно быть по-другому? Если бы нас не тормозили, мы бы уже закончили работы в районе села Топольное, сделали рекультивацию, высадили деревья и кустарники, которые уже готовят лесники и ботсады по нашей заявке, и переместились на другие участки.
Меня просто поражает одно — десятки специалистов: геологов, гидрологов, проектировщиков, профессиональных экологов, людей, много лет посвятивших своей профессии, делающих проект освоения месторождения, защищающих его на экспертизе, просто не слышат. Наши призывы к экологической общественности и части журналистов хотя бы ознакомиться с данным материалами — ноль эффекта. Мы готовы к любому диалогу — у нас перебывали лучшие профессионалы своего дела со всей страны, идет постоянный мозговой штурм по поиску оптимальных технологий добычи, минимизации воздействия на окружающею природу.
В итоге недавно мы были вынуждены обратиться в федеральные органы власти, в Администрацию президента РФ, в Генеральную прокуратуру РФ. Параллельно, совместно с группой депутатов Госдумы РФ, мы занимаемся разработкой законодательной инициативы по корректировке законодательства в сфере недропользования.
— В чем суть предлагаемых вами корректировок?
— На своем опыте мы столкнулись с ситуацией, когда, прикрываясь «защитой экологии», стало возможно остановить любой проект в сфере недропользования. Вспомним «Красную книгу», с помощью которой в регионе несколько лет «кошмарили» бизнес и которую нам удалось опротестовать только через Арбитражный суд. Ежегодно общаясь с коллегами на Форуме недропользователей, который проходит в Москве на площадке Торгово-промышленной палаты РФ, я делаю вывод, что в разных регионах у нас есть признаки и опасность формирования экологического рейдерства, шантажа. Создаются экологические организации из нескольких человек, зачастую на базе признанных по-нашему законодательству, взятому из американской практики, иностранными агентами. От имени этих организации подаются иски к недропользователю и накладываются обеспечительные меры, работы могут быть остановлены на годы, пока идут судебные разбирательства. А попытки недропользователй наложить обеспечительные меры на заявителей, зачастую не принимаются судами. Что явно делает условия неравными. Заявитель ничем не рискует и может спокойно продолжать свою деятельность.
Мы обращаем внимание Госдумы РФ на необходимость внесения изменений в законодательство, чтобы защитить и застраховать интересы инвесторов. Если недропользователь заходит на участок, где потом находятся какие-то краснокнижные растения, они должны рекультивироваться по определенной технологии, разработанной совместно с учеными. Это можно вписать в обязательство инвестору, который должен вложить в рекультивацию и сохранение краснокнижных растений свои деньги. Но все это нужно прописать четко, чтобы у инвестора сохранялся стимул заходить на территорию, вкладывать в ее развитие свои деньги. Сейчас мы собираем квалифицированную научную группу под эгидой СО РАН, с привлечением разнопрофильных институтов, чтобы на базе Солонешенского месторождения дать профессиональную оценку ситуации, создать модель высоконаучного недропользования на территориях, которые уже подвергались или будут подвергаться эксплуатации.
Пока, как финансист, я точно могу сказать, что ни один банк, оценив риски, с которыми сталкиваются проекты в сфере недропользования, не даст деньги под проекты на такой территории, а значит, инвесторы будут обходить ее стороной. Сейчас мы пытаемся донести эту мысль до федерального центра, так как проблема оказалась актуальна для многих регионов Сибири: как бережно добывать очень важный для страны продукт.
Участок, где ООО «Ануй» ведет разработку, находится на юге Солонешенского района Алтайского края, в долине реки Ануй, неподалеку от села Топольное. По заключению специалистов ОАО «Горно-Алтайская экспедиция» (входит в холдинг «Росгеология»), прогнозные залежи рудного золота составляют 22,2 т золота по категориям Р1+Р2.
Александр Лубенец — известный в Новосибирске бизнесмен и финансист, учредитель Новосибирского банковского клуба. Один из создателей Сибирской межбанковской валютной биржи, руководил местными филиалами нескольких банков. Стоял у истоков создания ипотечной системы и системы негосударственного пенсионного страхования. В его портфеле вложения в инновационный бизнес, сельское хозяйство, разработку недр.
Мнение эксперта может не совпадать с мнением редакции
Фото переставлено Александром Лубенцом
Скидка на оплату штрафа, напротив, уменьшится с 50% до 25%
Больше половины всего объема приходится на тапочки
Наиболее востребованы у воришек красная икра, сладости и спиртные напитки
Соответствующее постановление было подписано мэрией города
Финал игры состоится 22 декабря
Долг превысил 17,4 млн рублей