В центре сюжета «Дылды» — жизнь двух молодых девушек, только вернувшихся с фронта в послевоенный Ленинград, в конце 1945 года. Это история про то, как все пытаются обрести новую мирную жизнь, когда вокруг и, главное, внутри — руины.

«Дылда» — вторая работа двадцатисемилетнего Кантемира Балагова, свою дебютную картину «Теснота» он также представил зрителям «Победы» в 2017 году.

Каннский кинофестиваль, 2019 год

• Приз за лучшую режиссуру в программе «Особый взгляд»;
• Приз ФИПРЕССИ программы «Особый взгляд».

КАНТЕМИР БАЛАГОВ | О ФИЛЬМЕ

Меня зовут Кантемир Балагов, мне 27 лет. Я родился в Нальчике, закончил режиссерскую мастерскую Александра Сокурова.  Помимо понимания ремесла режиссуры, Александр Николаевич помог мне обрести самосознание и привил любовь к литературе. И для меня эти вещи взаимосвязаны, потому что литература питает самосознание.

Не секрет, что на создание фильма меня вдохновила книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Но я особенно хочу подчеркнуть, что именно вдохновила, а не легла в основу сценария. После этой книги я понял, насколько поверхностными были мои представления о войне и насколько я даже не подозревал о роли женщины на войне. И, исходя из этого, мне стало очень интересно, что может произойти с женщиной после войны, где, по сути, происходит ее природное смещение.

«Дылда» — мой второй полнометражный фильм, действие которого происходит в Ленинграде в 1945 году.  Это история о двух фронтовых подругах, которые после фронта пытаются заново начать мирную жизнь в пост-блокадном Ленинграде. Для меня очень важно, что история происходит именно в 1945 году и именно в Ленинграде, потому что мне был важен отголосок этой чудовищной блокады, которую город пережил. Мне было важно, чтобы у пространства в фильме был бэкграунд, и даже сейчас этот бэкграунд можно почувствовать. Героини, как и город, ранены войной, изуродованы внутренне, и им нужно время, чтобы попробовать начать жить прежней жизнью — как и городу нужно время, чтобы вернуть свое лицо. Мне очень интересна судьба женщин, особенно женщин, воевавших во время Второй мировой (по статистике именно на Второй мировой войне воевало больше всего женщин). Мне, как автору, хочется понять, что происходит с человеком (которому по природе дано давать новую жизнь) после того, как он прошел сквозь жернова войны. Я намеренно не делал черно-белое кино — мой фильм цветной, и это неотъемлемая часть его драматургии. Когда я изучал дневники того времени, мне стало понятно, что, несмотря на трудные обстоятельства и разруху, вокруг людей были пестрые цвета. И эта конфликтология цвета и реальности мне интересна.

В «Дылде» последствия войны выражаются, прежде всего, в пространстве и в цвете фильма. Я бы описал этот стиль, эту цветовую палитру как «ржавчина жизни». Но, самое главное, они в судьбах героев. Мне было важно показать последствия войны через человеческое лицо, через глаза, физику и тело, а не просто через разрушенные здания. Это мой второй фильм, и я ищу свой почерк. Содержание диктует форму, и роль и характер цветов здесь иные, чем в «Тесноте» — я выделил в цветовой палитре два доминирующих цвета — зеленый (цвет жизни) и охра — цвет, который я бы описал как «ржавчину жизни».  Меня часто спрашивают, что значит «дылда» для меня. Если говорить о том, что лежит на поверхности, то, в первую очередь, это из-за физических особенностей главной героини. Но слово «дылда» у меня также ассоциируется с неуклюжестью, с отсутствием грации. Так же и мои герои в фильме — они живут и чувствуют неуклюже, местами громоздко. И это происходит потому, что им тяжело войти в мирное русло после войны.

Фото предоставлено пресс-службой кинотеатра