Чтобы помнили…

Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат…
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

Эта песня, как теперь говорят, основана на реальных событиях. Правда, поэт Михаил Матусовский третьего живого, наверное, для рифмы прибавил. В неравном бою выжили лишь двое ребят. Все они ушли на фронт из Новосибирска.

Однако слова о том, что никто не забыт, ничто не забыто, нередко остаются только словами. На самом деле один из героев тех событий и этой песни — Константин Власов — был основательно забыт, никто не ходил к его могиле, заросшей двухметровыми лопухами. Скажем сразу, сейчас память восстановлена, справедливость восторжествовала, но этому помогли и случай, и горячие сердца неравнодушных людей.

На безымянной высоте

Сентябрь 1943-го. Это был неравный бой в ночь с 13 на 14. Высоту 224,1 у деревни Рубеженка Калужской области удерживали 18 солдат 718-го полка. В них палили и швыряли снаряды примерно 500 пехотинцев вермахта. 16 советских бойцов отдали жизнь за эту высоту без названия. Чудом выжили, раненые и контуженые, двое — рядовой Герасим Лапин и сержант Константин Власов. 36-летнего Герасима нашли среди трупов подошедшие позже наши; залечив раны, он вернулся в свою 139-ю стрелковую дивизию, а после войны жил до 78 лет в Донецке. А 32-летний Константин Власов, когда закончились боеприпасы, хотел взорвать себя и окружавших его фашистов последней гранатой. Выдернул чеку, но взрывное устройство не сработало. Гитлеровцы схватили его и бросили в Рославльскую тюрьму, потом отправили в Бобруйский лагерь военнопленных. В ноябре, когда дармовую рабочую силу переправляли из Бобруйска в Германию, Власов сбежал, разобрав пол в вагоне. Добрался до белорусского партизанского отряда «Мститель» и продолжил громить врага. В июне 1944 года Костя-сибиряк, так его звали в отряде, был тяжело ранен в грудь и живот, но снова выжил. После войны родина «отблагодарила» бойца заключением в лагеря — за то, что месяц был в плену. Он и это пережил, вернулся в родной Новосибирск и устроился работать на металлургический завод.

Умер в 1978 году, в возрасте 67 лет. Когда в 2007-м сотрудница школьного музея нашла его могилу, никаких атрибутов славы или хотя бы следов посещений у надгробия не было.

Листая старые альбомы

В 2006 году Галина Игнатьевна Вишнякова, педагог 24-й школы, сломала правую руку. Кости срослись, но поднять ее, чтобы писать на доске формулы, женщина уже не могла. Тогда руководство школы перевело 70-летнюю учительницу химии на «легкий труд» — предложило заняться школьным музеем.
— Там уже были экспонаты, в том числе альбомы. Первое время я их перелистывала, изучала и плакала.

Галина Игнатьевна близко к сердцу восприняла судьбы фронтовиков, ведь и ее семью война не пощадила. В блокадном Ленинграде умер от истощения ее отец — 34-летний мужчина упал прямо у станка. Не выжила и двухлетняя сестренка.

— Меня, конечно, заинтересовала судьба 18 защитников безымянной высоты. Я стала искать родственников Константина Власова. Нашла, созванивались, но встретиться так и не получилось — занятые люди. Стала искать могилу, и руководство Заельцовского кладбища сказало, в каком квартале он похоронен. Вместе со своим сыном отыскали, выпололи бурьян и привели могилу в относительный порядок. А потом я 8 лет ходила по разным кабинетам, рассказывала о подвиге земляка, просила перезахоронить — ведь когда меня не станет, то и его могила опять быльем порастет. Но от меня отмахивались или складывали мои обращения в долгий ящик, лишь бы отвязалась. Однажды пришла на личный прием к Сергею Бондаренко — услышала о программе «Белый тополь», которая направлена на сохранение памяти о выдающихся новосибирцах.

Свою речь в приемной депутата Галина Игнатьевна начала с извинений: дескать, я житель не вашего округа, но, может, вас заинтересует… И очень даже заинтересовало! Дело сразу сдвинулось с мертвой точки — и через несколько месяцев, в  2015-м, когда страна праздновала 70-летие Победы, произошло перезахоронение, установка прекрасного монумента и его торжественное открытие.

Память бессмертна

Анна Водопьянова, руководитель фонда «Белый тополь», добавила подробностей об истории создания монумента.

— Чтобы перезахоронить человека, нужно официальное разрешение его ближайших родственников. Я подключилась на этапе их поиска. Нашли племянницу героя — в селе Могочино Томской области. Поехали к ней с юристом. Зинаиде Емельяновне тогда было уже 92 года, но она поразительная — бойкая женщина, занимается скандинавской ходьбой, с ясной головой. А ее дочь, Маргарита Викторовна, руководит музеем местной школы, у них тоже есть уголок, посвященный героям безымянных высот. Это удивительная аналогия — ведь в Новосибирске работа над мемориалом началась с инициативы руководителя школьного музея Галины Вишняковой!

Женщины были счастливы,  что в Новосибирске проводится такая большая работа по увековечиванию памяти их легендарного дяди и других воевавших сибиряков.

Сергей Бондаренко, инициатор программы «Белый тополь», говорит, что сейчас на воинском кладбище создана аллея героев, а монумент Константину Власову был первым, с которого она началась.

— Я благодарен всем, кто участвует в работе по сохранению, а иногда и возрождению истории. Таким, как Галина Игнатьевна Вишнякова, сейчас ей 83 года, она на пенсии, но ее все еще волнуют дела музея и люди, которых нужно возвратить в память народную. Благодарен активистам, помогающим хранить историю, и, конечно, благодарен тем изумительным людям, памятные знаки которым мы устанавливаем. Все они были настоящими патриотами, самоотверженными борцами и замечательными людьми!