Эхо далекого прибоя

…и, как многое из созданного в Новосибирске, центр шире категориальных рамок. Не просто дельфинарий, не просто океанариум, не просто аквариум. О том, что значит такой центр для города, далекого от тропических морей, InfoPro54 рассказал PR-директор «Дельфинии» Антон Нагорняк.

— Антон, каково место новосибирского центра в общероссийском ряду подобных проектов?

— Оно видное и достаточное особенное в силу специфики города. Мы в тройке больших океанариумов и самый большой океанариум за Уралом. Суммарный объем всех аквариумов — три миллиона литров — очень впечатляющий показатель даже для мировых столиц. Москвариум, кстати, еще больше. Там даже косатки есть.

— А почему косатки — с уточнением «даже»? Это какой-то особый формат?

— Косатки — это показатель гигантского масштаба океанариума, поскольку это очень большие животные с особым режимом содержания. У нас из китообразных — белухи. Для косаток наш комплекс — да, маловат. Но «косаточный» масштаб — это, в принципе, kingsize, таких океанариумов в мире единицы. А по общим мировым меркам наш центр — крепкий, вполне столичный уровень с небанальным, упругим концептом.

— То есть, в контексте сибирской столичности города?

— Да, именно. Наша зрительская география — вся Сибирь: Барнаул, Томск, Кемерово, Юрга. Бывает, что большая группа детей из дальнего сибирского города занимает целый зал — практически целой электричкой приехали. В чем уникальность новосибирского дельфинария — он единственный из российских расположен не в «отпускной» зоне. Остальные — в Сочи, в Анапе — они работают в контексте каникулярной жизни, в специфической среде курортных городов. Московский «Москвариум» — он, кстати, по своей сути тоже каникулярный — для отпускников, туристов.

 — Шоу-бизнес в «каникулярном» городе — это другой подход и уровень?

— Это, скажем так, очень разный уровень. Если в «Москвариуме» обязывающим фактором становится столичность, то «на югах» срабатывает в минус эта самая курортная расслабленность. Люди туда приезжают деньги тратить, они достаточно некритичны к получаемым зрелищам. Понятие «курортная халтура» — это же не секрет, все видели те или иные ее образцы. Причем на курорте она даже по-своему органична: люди находятся в состоянии потребительского ажиотажа, потому даже китч проходит на ура. Ну, или не на ура, а по принципу «третий сорт — не брак». Мол, мы же в отпуске, не заморачиваемся, нам и так весело. А Новосибирск — не «город-праздник», а вполне такой строгий мегаполис, где люди считают деньги, где зрители требовательны. В Новосибирске много театров, потому запрос на культуру зрелищ тут изначально высокий, тут, как говорится, насмотренный зритель. Потому мы сразу пошли по пути высокой театральности, улучшения арт-составляющей. Продюсером нашего шоу выступает театральная компания «Гамма», мы серьезно работаем со светом, со звуком, со сценарной составляющей. Нынешнее шоу «Магия Дельфиндора» — это проработка популярной у детей темы волшебных школ, а к концу учебного года — с 1 июня — мы запустили шоу с новым сюжетом.

— В комплексе пахнет очень интересно — как на взморье. Водорослями и йодом. Это арома-маркетинг, какие-то ароматизаторы для создания приморской атмосферы?

— Нет, это не имитация. Запах — настоящий морской. Как на реальном океанском берегу. В бассейнах используется морская вода — именно она дает этот характерный йодистый запах. Так пахнет реальный океан. Морская вода — отличный релаксант, она хорошо воздействует на кожу. Это, можно сказать, такой филиал океана для тех, кому не удалось выехать на морской курорт. К слову, в реальном море с дельфинами редко кто сможет пообщаться, а тут это абсолютная реальностью. Купание с дельфинами, в категориальном смысле, один из вариантов SPA-процедур, но психологический аспект, разумеется, уникален.

— Были ли конфликты с экорадикалами? У них ведь любое шоу с животными, любая закрытая площадка с животными — повод для хейт-контента.

— С агрессивными «зелеными» мы вживую не сталкивались. Изредка встречаются агрессивные посты в сети, но их гасят их же сетевые собеседники. На прямой конфликтный диалог с нами они не выходили. Мы достаточно честны в общении со всеми, рассказываем о жизни океанариума все. И на водный концлагерь это точно не похоже — большинству это абсолютно понятно. Здесь не зверинец, не театр Карабаса-Барабаса. И шоу тут не затмевает природоохранную и научную составляющую. Есть межкорпоративные научные контакты, выезжаем на конференции ихтиологов и океанологов. Научные достижения у нас тоже есть. Не так давно вырастили люминесцентную водоросль. В колеблющейся воде они светятся бирюзовым сиянием. Правда, снять эти водоросли нынешней фототехникой сложно — нужно полное затемнение, а его не выносит ни один фотоаппарат. Второй пример — в прошлом году у нас линял краб-паук. Линька краба в неволе — это хорошее, показательное достижение для океанариума. Значит, его среда обитания адекватна природной, ему хорошо. К тому же японский краб-паук — это, в принципе, эпичное животное, очень эффектное на вид. Также у нас есть образовательные программы. В них вписано и наблюдение за тренировками животных-артистов. Что рвет в клочки все наветы агрессивных «зеленых». Тренировка — не дрессура. Это именно творческо-игровое соавторство человека и животного. И, разумеется, у животных есть выходные. Когда им надо побездельничать, поиграть, полениться. Отдельная тема — наше цирковое представление, в котором выступают дельфины, киты, морские львы, морж, сивуч. Причем марочный контекст океанариума — не просто площадка зрелищ. Мы продаем не только шоу, мы продаем эмоцию. Мифологизация, создание сказки — это структурный процесс. Потому мы постоянно придумываем какие-то события, сюжетные повороты. На Масленицу у нас акулы ели блины, в Новый год устроили погружение Санта-Клауса.

— Не Деда Мороза?

— Нет, именно Санта-Клауса. Просто этот образ более проработан именно в контексте тропического шоу-бизнеса — в той же Флориде, в Калифорнии. Потому не стали «натягивать» образ на классического Деда Мороза, а задействовали его родственника и коллегу. А еще делали тематические акции к 23 февраля, к 8 марта. Есть у нас своя романтическая пара, lovestory двух акул — Яши и Глаши. Сначала Яша жил в аквариуме с золотым карангом — небольшой (в сравнении с акулой) рыбкой золотисто-полосатой расцветки. Это было такое межвидовое приятельство (если можно говорить о рыбах в человеческих эмоциональных категориях). Каранги обычно живут стайками, а этот сжился с акулой. Яша весьма дружелюбно к нему относился, не пытался перевести его в категорию еды. Потом, когда Яша подрос, к нему взамен каранга подселили акулу Глашу — так сказать, прервали мальчишескую дружбу в пользу любви. Хотя, если честно, мы не знаем, мальчик ли тот каранг — пол может определить только собрат по стае.

— Это как в анекдоте про пол ежей — или «побежал», или «побежала»?

— Именно! Впрочем, продолжим про события. Мы их сочиняем в изобилии. Осьминог, к примеру, на хоккей гадал — по примеру знаменитого Пауля.

— У вас осьминог тоже с именем?

— А как же! Даже с отчеством. Борис Иванович. Не угадал он, правда, с хоккеем-то. Но мы его любим не за проницательность, а просто так. Под Новый год мы завели свинорылую черепаху — такая вот небанальная реакция на Год свиньи. А черепаха, в свою очередь, служит для китайцев символом богатства. Такая двойная символичность, привлекавшая многих на фотографирование. Вот такая персонификация обитателей, стармейкинг и сторителлинг. Хотим с этой идеей податься на конкурс «Серебряный лучник». Причем, сторителлинг, который можно потом превратить в инструмент брендирования — он естественный, не программируемый на все сто. Он — как сама природа. Нельзя же сказать: «Вот этому тюленю мы будем прокачивать мимимишность до такого-то уровня». Животные сами себя проявляют. Наша задача — вовремя увидеть и вплести в сюжет. Отчасти это, конечно, додумывание за природу, поскольку у рыб все иначе, рыбы далеки от человеческого мира эмоций…

— Ну да, у рыб в образе не настолько проработан компонент мимимишности. Далеко им до котиков…

— А вот осьминоги, как выяснили ученые, по IQ максимально близки к котиками и собакам. Но и с ними «кавай-контакт» наладить нелегко — они же нас не слышат, у них другая система коммуникации, мы для друг для друга словно инопланетяне. Впрочем, даже на этом уровне общения осьминоги никого не оставляют равнодушными. А по части очевидной мимимишности у нас нерпы. У них очень обаятельная, выразительная внешность, свой круг почитателей. Очень харизматичные животные, нравятся девушкам. К тому же, нерпа — эндемик, сибирский тюлень. Так сказать, наше сибирское «я».

— Соседство с зоопарком на пользу?

— Да, это очень хорошее соседство. Эффективнее, чем обособленная локация где-либо на площади или в обычном парке. С зоопарком мы вместе участвуем в конкурсе «Мир, в котором мы живем», в организационном смысле мы автономны, а в функциональном — единый культурный кластер. Новосибирск, как туристический центр, очень хорошо продвигают именно такие места — с букетом точек притяжения, с эффектом синергии.

Подготовил Игорь Смольников

Фото предоставлено Центром океанографии и морской биологии «Дельфиния»

Возраст 0+