Генный код социального здоровья

Профилактика гетто-эффекта, встроенная в «генный код» района на самом раннем, еще предпроектном этапе, — эта идеология для группы компаний «Стрижи» всегда была базовой, но публичной, медийной огласки не получала.

— Не потому что она секретна, а просто в силу того, что мы считали это «внутренней кухней», — уточняет Игорь Белокобыльский, генеральный директор ГК «Стрижи». — А на этап оглашения она вышла как бы сама собой, по мере «взросления» нашего титульного микрорайона.

Таким рубежным событием стало появление большого макроансамбля — градостроительной композиции, состоящей из жилых комплексов «Солнечные часы», «Эволюция», из культурно-образовательного блока (школа с концертным залом общегородского значения, интегрированный детский сад с функцией прогимназии), спортивного кластера (лыжно-биатлонный комплекс) и зоны экорелакса. Вот когда все это собралось в большой и наглядный ансамбль, тогда-то мы и поняли – наша доктрина работает, ее уже можно называть по имени. Как говорится, имя называть и сглазить не бояться.

«Эволюция» и «Солнечные часы» — жилые комплексы, которые и меж собой находятся в композиционном взаимодействии, и с социальными объектами связаны в функциональное единство. Маркировка у этих комплексов различна: если «Эволюция» — селективный проект, чей уровень нов для района, то «Солнечные часы» ­— более демократичный формат жилья. Но их композиционная связка с соцкластером мягко создает панорамную цельность и при этом не размывает самобытность каждого из комплексов. Спортивный и образовательный кластеры — точки их композиционного единения. Жилой дом, прогулочно-пешеходная среда вокруг него, группа домов в ансамбле, социальные объекты — все это скомпоновано как некая система шестерней, где все элементы в динамическом взаимодействии.

— Получается, район — это такой бионический механизм, — рассуждает Игорь Белокобыльский. — Причем не просто красиво движущийся в этой своей безупречной сцепке вертящихся шестерней, а МЕХАНИЗМ ПРОИЗВОДЯЩИЙ. Производит он образ жизни. Именно привлекательный образ жизни — наш конечный продукт, наш «товар лицом».

Действует доктрина аналитического градостроительства достаточно наглядно. Она предметна и исчислима. Например, комплекс «Эволюция» с самых ранних этапов проектирования проходил не просто композиционную привязку к местности, а именно средовую интеграцию. То есть продумывался и в эстетическом контексте, и в функциональном, и в социальном. Как эти здания впишутся в панораму района, как они лягут на его инфраструктурные связки, надо ли эту инфраструктуру «прокачать» ко времени появления комплекса — на все эти вопросы нужно было отвечать практически параллельно. Причем в равном объеме — ответ в стиле «мы об этом как-нибудь потом подумаем» ни для одного из обсуждаемых аспектов не допускался в принципе, каждый должен был получить проработку.

— Да, это непросто — параллельно удержать все это в уме, — отмечает Игорь Белокобыльский. — Даже если таких умов — целая команда. Тем не менее это была не схоластическая сложность ради сложности, а именно задача с прицелом на результативность. И подход себя оправдал: уже сейчас можно говорить, что в виде «Эволюции» мы получили новостройку с хорошим уровнем интеграции — с комфортной привязкой к образовательному кластеру района, с интеграцией в спортивную инфраструктуру, с эффектной ландшафтной атрибуцией. Кстати, в этом творческом процессе нам весьма пригодился мой опыт финансиста. А конкретно — навык комплексного расчета. Соотносим количество квадратных метров, квартирографию домов, социальную типологию заселяющихся в район семей, пределы комфортной нагрузки на уже существующую инфраструктуру — и уже с учетом всех этих данных (а так же розы ветров) располагаем здания в пространстве. Такая кропотливость дает «эффект управляемой трансплантации» — каждый новый дом или комплекс органично врастает в район. А у района, соответственно, нет «аутоиммунного шока», у жителей нет ощущения в стиле «ну вот, опять уплотнили». Потому что когда этот процесс тщательно рассчитан и управляем, это не уплотнение, а совершенствование. Процессы, согласитесь, несколько разные — на эмоциональном уровне их не спутаешь.

Социальное сканирование на предпроектном уровне — это не просто творческое излишество, это залог того, что район получит долгосрочный импульс саморазвития. И граждане его будут не просто жителями «спальника», приземленными в конкретику своего быта, а такими «со-редакторами», модераторами совершенствования жилой среды. А потому в таком районе не возникнет ни синдрома разбитых окон, ни гетто-эффекта.

— Синдром разбитых окон действует совершенно так, как и поименован, — поясняет Игорь Белокобыльский. — В доме случайно или намеренно (это не так уж и важно) разбивается первое окно. Отстраненное равнодушие жителей, которые в доме просто «отбывают жизнь», позволяет этот изъян игнорировать. И второе окно уже разбивается точно намеренно, с куражом и удовольствием. А третье, четвертое, пятое, десятое — уже с остервенелым восторгом. И — вуаля! — гетто готово, маргинализация состоялась. Так вот, мы этому синдрому умеем противостоять. Мы у своих объектов формируем, так сказать, врожденный иммунитет. И, знаете, получается!

Фото-и видеоматериалы предоставлены ГК «Стрижи» .

Проектные декларации на сайте www.gk-strizhi.ru