Александра Болотова: «Крупные бренды должны бороться с равными себе, а не заниматься мелким терроризмом»

Директор ООО «Патентно-правовой центр Сибирь Патент», патентный поверенный №1607, член регионального отделения «ОПОРЫ РОССИИ», член комитета по партнерским системам Александра Болотова — о массовых исках транснациональных компаний к российским предпринимателям.

Иски идут волнами

— Александра, на этой неделе появилась информация о том, что в судах активно работают представители американской компании Calvin Klein Trademark Trust,  которые вылавливают факты продажи российскими (в том числе новосибирскими) предпринимателями контрафактной продукции под товарными знаками бренда. После введения санкций, появления параллельного импорта таких исков от иностранных компаний стало больше?  

— Такие прецеденты юристам известны давно, но практика показывает, что иски идут волнами. До Calvin Klein были JBL, Honda, Adidas и многие другие. Как это обычно происходит: владелец бренда, товарного знака, зарегистрированного на территории РФ, чтобы бороться с контрафактом, нанимает специалистов — «ноги», которые в каждом конкретном городе сходят и сделают контрольную закупку, а потом перешлют информацию в головной офис. Как правило, он находится в Москве, и уже его специалисты подают типовые иски в суды.

Что касается увеличения частотности… После пандемии ситуация с исками правообладателей стала более заметной.

— С чем это связано?

— С тем, что суды перешли в онлайн-плоскость. Раньше такой возможности у участников процесса не было. Ты должен был прилететь в город, в котором находится ответчик, либо из своего города запросить видео-конференц-связь из суда, куда все равно приходишь ногами.

Во время пандемии появилась возможность судиться онлайн, и подобные ситуации стали прогрессировать. При этом в таких делах есть очень неудобный момент для предпринимателей-ответчиков. Если сумма иска небольшая: для ИП это 400 тысяч рублей, для юрлиц — 800 тысяч, то судья имеет право рассмотреть иск без вызова сторон, без очного участия. И практика показывает, что большинство таких процессов идут именно в порядке упрощенного производства, то есть без вызова сторон.

— То есть предприниматель может и не знать, что к нему подан иск в суд?

— В том-то и дело! Как это происходит. К примеру, предприниматель продал какой-то товар под торговой маркой Calvin Klein. Возможно, он был очень хорошего качества, но тем не менее не настоящий. После осуществления контрольной закупки покупатель пишет исковое заявление и направляет его по почте (юридическому адресу/адресу регистрации предпринимателя). Если предприниматель его не получил, а так чаще всего и происходит, иск все равно принимается судом. Упрощенное судопроизводство — это всего одно-два заседания. То есть пара месяцев — и уже есть судебное решение. Юрист-представитель бренда забирает исполнительный лист, запрашивает в налоговой реквизиты ИП, относит документы в банк, и все… Очень часто предприниматели узнают, что проиграли суд, когда у них инкассово списывается сумма со счета. Они начинают разбираться в банке, и оказывается, что по исполнительному листу у них списываются деньги в приоритетном порядке.

На мой взгляд, в такой ситуации самое плохое для предпринимателя — невозможность контролировать эту ситуацию. Это реально очень сложно. Те же судебные письма лежат всего 7 дней. Если предприниматель не отреагировал на судебное извещение, то судья запускает процесс без ответчика. Это проблемы предпринимателя — как человек, ведущий бизнес, он обязан проконтролировать получение всей корреспонденции.

Контрафакт не равно параллельный импорт

— Как-то подстелить соломку можно в данной ситуации?

— Можно подписаться в картотеке арбитражных дел по своим реквизитам (ИНН или ОГРНИП) на получение информации по возбужденным делам. Если против предпринимателя подадут иск, то он получит уведомление об этом на почту. Это хоть как-то снизит риски.

На мой взгляд, в подобных делах самое страшное — именно не получить иск. Если ты его не получил, то ты не защищался. К примеру, по Calvin Klein в Новосибирске сейчас есть несколько исков по 100 тысяч и несколько по 300 тысяч рублей.

— Какова вероятность добиться снижения суммы компенсации?

— Это вполне реально. К примеру, то же нижнее белье Calvin Klein, которое продавал попавшийся предприниматель, стоит 200 рублей. Платить за него компенсацию 400 тысяч — несоразмерно и губительно для предпринимателя. Нужно бороться за свои права и, как минимум, добиваться снижения до минимальной компенсации — 10 тысяч рублей.

Кроме того, есть одни интересный парадокс, который часто эксплуатируют представители брендов, занимающихся подачей массовых исков. У брендов есть серия товарных знаков, но, когда мы говорим о компенсации, нельзя взыскивать компенсацию за нарушение прав на 7 товарных знаков, если эти товарные знаки имеют высокую степень сходства и одно обозначение, размещенное на одном товаре, похоже на все эти знаки. Это неразумно. Но когда ответчик не является в суд, не защищает свои интересы, суд чаще всего принимает точку зрения стороны, которая обосновала свою позицию. То есть суд за каждый факт нарушения может взыскать компенсацию от 10 тысяч до 5 млн. рублей. Даже если это пройдет по минимальной сумме, то итог может быть впечатляющим.

Между тем даже у нас есть судебная практика, где мы добивались снижения суммы компенсации до 5 тысяч рублей.

Так что, на мой взгляд, сегодня предпринимателям необходимо самостоятельно отслеживать информацию, защищаться и стараться не торговать контрафактным товаром.

— Возможно, часть предпринимателей посчитали, что после введения санкций против России и ухода из страны иностранных брендов на это нарушение будут смотреть менее внимательно?

— Хочу подчеркнуть, что после начала спецоперации в России разрешили параллельный импорт. То есть в страну без согласия правообладателя можно ввозить оригинальную продукцию, а по одежде — это все категории. Контрафакт по-прежнему ввозить нельзя. Им также нельзя торговать. Если вы осуществляете такую деятельность, то это ваши предпринимательские риски. Так что в идеале у поставщиков нужно истребовать документы, подтверждающие оригинальность покупаемой вами продукции. Либо торговать небрендированной продукцией.

Есть варианты

— Тем не менее в судах все-таки представлено гораздо меньше представителей правообладателей, чем есть на рынке. Кто-то не обращает внимание на контрафакт или у них другая стратегия работы с нарушителями исключительных прав?

— Сейчас мы работаем с предпринимателями, продававшими продукцию под товарными знаками Kitty. Компания нашла представителя в Москве, и сейчас он ведет массовую рассылку исков предпринимателям, которые торгуют контрафактными товарами бренда. Но, на мой взгляд, они поступают более благородно, чем большинство представителей иностранных компаний. Представитель Kitty требует от бизнеса прекратить нарушение и не идет в суд, не просит компенсацию, а просто убирает с рынка контрафакт.

К сожалению, здесь многое зависит от юридической компании, с которой работает бренд. Предполагаю, что в случае с Calvin Klein, как в свое время и с JBL, юристы заинтересованы выиграть как можно больше дел, так как от этого зависит их гонорар. Лет 10 назад ко мне обращались с предложением сотрудничества представители одного известного бренда. Я должна была покупать продукцию, оформлять контрольную закупку, подавать иск — и после этого 50% выигранной суммы я должна была передавать в головной офис представителя, а 50% оставлять себе. Я отказалась от такого предложения, так как считаю, что это неинтеллектуальная и неинтересная работа. Кроме того, на мой взгляд, даже несмотря на то, что я специализируюсь на защите интеллектуальной собственности, считаю, что если ты хочешь кого-то наказать, то нужно наказывать больших поставщиков, отслеживать контрафактный товар на границе, а не ходить и зарабатывать на мелких предпринимателях, терроризируя их и выбивая из них по 50-100 тысяч. Но такие юристы есть, и они работают. Так что предпринимателям нужно быть аккуратными, внимательными и понимать, что если у вас при покупке внимательно изучают чек, то, возможно, придется готовиться к судебному процессу. Либо в претензионном порядке выплачивать истцу компенсацию.

— То есть в досудебном порядке такие иски тоже можно урегулировать?

— Безусловно, и этой стратегии чаще всего придерживаются российские бренды. Их представители предлагают предпринимателям выплатить 100% заявленной компенсации в суде или 50% от суммы иска добровольно. Когда мы консультируем таких клиентов, то чаще всего признаем: очень жаль, но мы проиграем этот процесс, так как факт продажи контрафактного изделия был — и контрольная закупка это зафиксировала. Но поторговаться за снижение суммы компенсации можно и нужно.

— Может ли предприниматель защититься от покупки контрафакта?

— Юридические механизмы для этого есть. К примеру, когда «Ашан» берет на реализацию продукцию, то в договоре поставки четко прописано: поставщик гарантирует, что товар оригинальный, что при его производстве не используются чужие объекты интеллектуальной собственности, а в случае выявления контрафактности товара можно будет привлекать поставщика к участию в деле и далее взыскивать с него потерянные деньги. Мелкие предприниматели тоже могут заключать аналогичные договоры. Но не делают этого. Более того, практика показывает: большинство из них понимают, что берут контрафакт, так как оригинальные вещи по такой цене продаваться не могут.

И тем не менее, я считаю, что крупные бренды должны бороться с равными себе, пресекать ввоз в страну контрафакта, а не заниматься мелким терроризмом.