В Новосибирске проходит выставка, обустроенная по драматургии сна

Блокбастер — в данном случае совсем не натяжка, ибо зрелище это очень выразительное. Даже не апофеоз визуализма, а пир всех органов чувств — полисенсорная экспозиция.

«Сны Сибири» (0+) — большой совместный проект Новосибирского государственного художественного музея, Фонда развития науки и культуры «Таволга» (Москва), АО «РЖД», Министерства культуры РФ и Правительства Новосибирской области.

У выставки сложнейшая логистика. И матчасть ее — от крошечного (но бесценного) до огромного. В качестве огромного — уникальные элементы художественной экспопластики, создающие в залах ощущение мистического сна. Впрочем, это именно ощущение, а в самом концепте нет никакой эзотерики. Это сугубо научный инфомассив.

Он, к слову, постоянно развивался. Первая версия выставки 2022 года была значительно скромнее по составу. Из Москвы через города Урала и Сибири до Новосибирска она добралась заметно обогащенной. Воистину, «Столице Сибири — самый роскошный вариант». Этим богатством выставка обязана в том числе Институту археологии и этнографии Сибирского отделения Академии наук истории — он весомо вложился в экспозицию своими сокровищами и научной поддержкой.

Хронологические рамки — от архаики и античности до позднего Средневековья. Это не широкий замах, а точность подхода: в эпоху фараонов и греческих полисов в Сибири тоже была вполне осмысленная жизнь. Просто из мрака веков она начала проступать совсем недавно — словно вытаивая из льдины. Материальный фонд — около 100 экспонатов, посвященных культуре и искусству древних народов лесной и лесостепной зон от Приуралья до Сибири (часть из которых вообще впервые представлена широкой аудитории). Среди них — культовые изображения и ритуальное оружие, древние личины, вотивные фигурки, шаманские талисманы.

Один из главных экспонатов — так называемая Тесинская маска — женская погребальная маска из натурального композита очень тонкой работы, поражающая своим выверенным изяществом. Найдена в кургане в Хакасии, датирована ранним периодом Железного века и хранится теперь в Институте археологии и этнографии СО РАН.

Сохранилась она, увы, не целиком — только нижняя часть молодого европеоидного лица, нежные коралловые губы с легкой улыбкой, левый глаз и нос с переносицей. Но даже в таком виде этот женский лик произвел международный фурор. Находку стали звать то сибирской Нефертити, то сибирской Джокондой.

Правда, ученые такие метафоры недолюбливают. Они за предметную точность названий. А пафос в стиле «Пятигорск — кавказский Париж» — это ненаучно и провинциально.

У многих миниатюрных экспонатов есть увеличенные тактильные копии с тифлограммами и аудио-сопровождением. Такая массированная подача пригодится не только слабовидящим: нюансы формы многих предметов раскрываются именно при масштабировании.

Эстетическое мышление древних резчиков и ювелиров порой поражает своей вневременной актуальностью. Потому с древними реликвиями так легко вступает в диалог современное искусство — работы всемирно известного сибирского скульптора Даши Намдакова, Сергея Ануфриева, Бориса Молчанова.

И, наконец, совершенно органичный и полновесный арт-компонент выставки — ее экспозиционный дизайн. Точнее даже, ее эксподраматургия.

В 1960-х датская художница Кристель Маротт доказала, что демонстрационно-выставочное оборудование само может быть автономным предметом искусства, а не просто подставкой или фоном. «Сны Сибири» эту мысль развивают до роскошного абсолюта: у выставки есть собственная драматургия, свои актеры, оживленные игрой света и музыки. Дева Сибирь с Великим Медведем, встречающая зрителя загадочной полуулыбкой, стая сов, мчащаяся под потолком — образы, вызывающие почти детский восторг, ощущение диалога с древней легендой. Не со сказкой даже, а именно с эпосом, огромным как Байкал или сибирский горизонт.

Графитово-серое пространство, создающее ощущение то позднего таежного вечера, то утреннего тумана, кажется безграничным — почти не напоминая о том, что оно — просто стены с особой окраской и освещением. Есть даже ароматический контент — запахи снов.

Обычные залы временных выставок для такого дизайна были слишком просты, потому под «Сны Сибири» до 31 мая выделили анфиладу на третьем этаже главного музейного корпуса — чтобы экспозиционная драматургия предстала во всем величии. И да, величие впечатляет. Не подавляет, а именно завораживает. Как и полагается сну.

Ранее редакция сообщала о том, что выставочная осень в Новосибирске предотвращала сезонную депрессию.