Новосибирцы возвращаются в деревню

Для демографии нашего региона долгосрочным (и уже вполне привычным) был сценарий «мегаполис-пылесос»: Новосибирск поглощал человеческий ресурс сельских районов, вызывая у их руководителей обоснованный страх за будущее своих предприятий. Депопуляция части районов рассматривалась даже уже не как пугающий сценарий из нескольких возможных, а как объективный моносюжет.

И вот случилось неожиданное — «пылесос» переключился на обратную тягу: селяне, еще полгода назад увлеченно обживавшиеся в статусе новосибирцев, начали  возвращаться на свою малую родину. Это и люди, которые работали в городе по сезонно-вахтовому принципу, и те, кто когда-то решил «покорять» столицу Сибири.

— Механизаторы и мастера машинного доения сейчас принимаются на конкурсной основе, — пояснил кадровый эффект этого демографического феномена министр сельского хозяйства Новосибирской области Евгений Лещенко в ходе пресс-конференции в ИА «Интерфакс». — Это как раз те люди, что когда-то уехали в областной центр за лучшей жизнью. И вот уже с марта часть селян начала возвращаться. Связано это возвратное движение либо со сложностями на городской работе, либо с опасениями заразится COVID-19. Сельская местность все-таки воспринимается как более безопасная среда. Не сказал бы, что это системное явление, но во многих сельскохозяйственных организациях такие случаи уже в большом количестве.

В общем, биографический сюжет «Я тоже житель мегаполиса», привычно притягательный для сельской молодежи и людей из группы «30+», теперь отложен до лучших времен. Для самого неогорожанина это, конечно, не самый приятный поворот судьбы. Зато для регионального агромпрома — ресурс роста. И, конечно, дополнительный шанс на эффективное противостояние пандемии. А пандемии противостоять придется отнюдь не умозрительно. Вирус миновал границы Новосибирской агломерации и зашагал по сельским районам.

По словам Евгения Лещенко, на сегодня в АПК региона не зафиксированы случаи заражения — ни на сельскохозяйственных предприятиях, ни на предприятиях перерабатывающих. Но это, как подчеркнул министр, не повод успокаиваться. А повод усиливать меры самозащиты и создавать кадровый резерв.

— На предприятиях пищевой и перерабатывающей промышленности меры безопасности максимально жесткие, — констатировал Лещенко. — Они максимально самозамкнуты, их внешние контакты сведены к технологически допустимому минимуму. Потому мы, например, отменили все пресс-туры, всю  медиарепрезентацию наших предприятий. Сейчас применяется максимально эффективная система самозащиты. Смены делятся на подсмены. Меняется логистика. К примеру, есть отдельно стоящие животноводческие объекты — и теперь они ориентированы на полную самодостаточность, на обслуживание только «своим» персоналом. Словом, сейчас исключается взаимное пересечение персонала, обслуживающего разные производственные подразделения, разные объекты.

Как отметил министр, трудовая логистика и управленческая механика агромпрома изменились быстро и радикально.

— Меры эти совокупные, комплексные, — пояснил он. — Это и перераспределение потоков, и дезинфекция транспорта, доставляющего работников на предприятие. Это выделение дополнительного подвижного состава для создания более разреженного пассажирского потока, чтобы люди из разных подразделений между собой не пересекались. Ведомственный транспортный парк значительно увеличен, чтобы избежать скученности, опасной тесноты в салонах.

По мнению Евгения Лещенко, структурная самобытность новосибирского АПК оказалась очень к месту в нынешней ситуации.

— Специфика нашей области на фоне других регионов СФО в том, что животноводство, к примеру, у нас существенно индустриализовано, — объясняет министр. — Это животноводство промышленного типа. То есть основной объем и поголовье коров, свиней, птицы поставляют именно крупные сельскохозяйственные предприятия и крупные фермерские хозяйства, а не индивидуальные крестьянские хозяйства. В других регионах округа доля подсобных крестьянских хозяйств значительно больше — до половины всего объема. Высокий уровень индустриализации АПК очень пригодился сейчас, в экстренной ситуации Такая структура производства более удобна и в плане противоэпидемических мер. Ибо более управляема.

По словам Евгения Лещенко, на уровне детальных управленческих моделей прорабатываются все ситуативные вариации — от оптимистичных и нейтральных до сумрачных.

— Если нельзя устранить пятно контактов, если возникнет чрезвычайная ситуация, должна быть возможность перераспределения кадров, — аргументирует министр. — В дополнение к штатным работникам мы должны будем привлечь пусть менее квалифицированный, но функционально достаточный оперативный персонал. Это единый принцип для всех хозяйств — и животноводческих, и молочных, и тепличных. Потому и формируется кадровый резерв по каждому предприятию — на случай выявления зараженных COVID-19. Кадровый резерв должен составлять до 30%. По этому вопросу мы начали работать несколько недель назад, дабы быть готовыми к любому развитию ситуации. Ведь корова должна быть подоена по графику в любом случае.

Как сказал Евгений Лещенко, в создании кадрового резерва надежды возлагаются на студентов старших курсов вузов, средне-специальных учебных заведений и на отделы занятости населения, которые имеются в каждом районе. Возлагается надежда и на специалистов, уже вышедших на заслуженный отдых.

— Хотя тут, конечно, есть определенные сомнения, — осторожно добавил министр. — Все-таки это люди из группы риска. Впрочем, в сельской местности, где плотность расселения не так велика, как в нашем мегаполисе, где люди живут достаточно разреженно, такое решение тоже обсуждаемо при определенных условиях.

И, конечно же, очень пригодятся сейчас «возвращенцы».

— Неважно даже, сколь надолго они вернулись — до окончания пандемии или навсегда, — резюмирует Евгений Лещенко. — В любом случае сейчас они на селе очень нужны.

Фото pixabay.com, автор- josealbafotos