Отрасль с иммунитетом

Отечественная медицина — сфера как бы межграничная. С одной стороны, коммерциализация побуждает ее жить по общим законам делового мира и реагировать на экономические тренды именно как отрасль бизнеса —как розничная торговля или ресторанное дело. С другой стороны, социальная роль медицины не позволяет ей превратиться в банально понимаемую сферу услуг и поднимает над общим контекстом событий. Потому, например, даже затянувшаяся рецессия экономики РФ для медицины не столь заметна, как для более «бизнесовых» отраслей.

Медицинская сфера Новосибирска в 2018-м не получила каких-либо существенных ситуационных стрессов — ни экономических, ни политических. Впрочем, зачатки отраслевого стресса с политическими первопричинами некоторые наблюдатели уже готовы были увидеть. И, так сказать, «запаслись поп-корном» по этому поводу. Предвкушения зрелищного драматизма были связаны со сменой региональной власти. Мол, сейчас что-то будет. Но предвкушения пропали всуе — смена губернатора на областной Минздрав не повлияла ни в какую сторону. И это для многих участников рынка стало «идеальной английской новостью», которая, как известно, подразумевает отсутствие новостей. Попытка эффектно политизировать контекст отрасли во второй раз самообнулилась уже по итогам конкретного заявления губернатора — заявления о приостановке проектных работ по новому онкологическому диспансеру.

Профессиональные политизаторы уже приготовили хорошо отрепетированную реакцию «Что творит варяг?!», но эта сценическая заготовка осталась без массового зрителя, поскольку со стороны региональной власти быстро последовало уточнение: идея онкологического центра не отвергнута и не закрыта, просто планы по развитию новосибирской онкологической медицины подлежат аудиту и детализированному рассмотрению. Дескать, отрасль заведомо дорогая и при этом социально референтная, так что все нужно осмыслить и посчитать. А что ж до реконструкции онкодиспансера, то при прозрачности и финансовой безупречности всех планов этот замысел можно воплотить на федеральные деньги.

В области будет создана единая онкологическая регистратура

— Наша задача — в течение 2019 года разработать проектно-сметную документацию на реконструкцию нашего онкодиспансера — для того, чтобы в 2020 году, когда будет открыто финансирование в рамках национального проекта, мы могли успешно поучаствовать в нем, — резюмировал Андрей Травников, практически закрывая тему, которая так и не успела зрелищно закипеть.

А последним по счету аккордом к тезису «Властям не все равно» стала презентация проектов новых поликлиник для районов Новосибирска — объектов, взаимно близких в архитектурно-типологическом смысле. Но лишь друг к другу, а не к архетипу советской поликлиники. От него новые проекты отличаются радикально, прогрессивность их очевидна. Так же, как очевидна и уже привычна «несоветскость» школ-новостроек из новейшей обоймы.

Активно осмысляемой проблемой в 2018 году стало взаимодействие коммерческой медицины и муниципальных клиник. Тема это, казалось бы, сугубо организационная, почти механистичная и внутриотраслевая. Но, как оказалось, с разнообразными и неоднозначными проявлениями.

— Конвергенции между частными клинками и муниципалами практически нет, — сетует Родион Швецов, генеральный директор медицинского центра «Диамед». — Мы, например, пытались наладить сотрудничество через администрацию Ленинского района, но в широком масштабе это не удалось. Сотрудничаем сейчас с детскими больницами, но это, скорее, персонифицированное микропартнерство с конкретными врачами. А на муниципальном уровне все очень громоздко.

Болезненным, осложняющим аспектом взаимодействия коммерческой и государственной медицины многие эксперты называют дельту компетенции — зазор в уровне осмысления той или иной медицинской проблемы.

— Тема междисциплинарного и межкорпоративного взаимодействия весьма остра и потребовала целевого формата обсуждения — большого круглого стола, — комментирует Евгения Павлова, заведующая отделением восстановительной медицины АНО «Клиника НИИТО». — Мы, врачи-реабилитологи, видим ее во всей остроте. Например, травмы позвоночника — проблема многоаспектная, и пациенты попросту не знают, кто должен заниматься той или иной ее составляющей, не знают, к кому обратиться за помощью. Отрабатывалась тема маршрутизации — центров, где она налажена до рутинной технологии, пока нет. Совместно с главным реабилитологом области, профессором кафедры реабилитации Новосибирского медицинского университета и главой центра маршрутизации мы создали проект новой редакции приказа по спинальной травме. Пациенты с осложненной спинальной травмой все направляются в ФБГУ «НИИТО имени Я. Л. Цивьяна», а дальше маршрутизация не прописана. И пациенты уходят домой, не понимая, что им делать дальше. А дома — поликлиника, которая не знает, как заниматься их реабилитацией, как улучшать их качество жизни и уровень социализации. То есть внутриотраслевая связка не действует. И мы сейчас пытаемся ее формировать. В процентном отношении спинальников не так уж много, но именно это группа социально референтная.

В Новосибирской области предложено создать единый реестр спинальных больных

— Дельта компетенции между частными клиниками и муниципалами очень заметна и в моей теме — в теме репродуктивного здоровья, — соглашается с коллегой Родион Швецов. — Например, семейная пара пытается забеременеть, все внимание сосредоточено на женщине, а аспект андрогенного дефицита упущен — в муниципальной клинике мужчине даже не назначили спермограмму. Потому что есть клише взгляда на проблему — мол, работаем с женщиной, в ней вся причина. Темой андрогенного дефицита среди «муниципалов» практически никто не занимается. И потому нет объективного, панорамного взгляда на проблему.

К слову, дельта компетенций на межгосударственном уровне порой пригождается региону. Показателен в этом смысле вектор медицинского туризма «Казахстан–Новосибирск».

— В Казахстане иногда лучше материально-техническая составляющая, но хуже уровень осмысления этой техники, — объясняет Евгения Павлова. — На Новосибирск в этом раскладе позитивно работает его высокий академический тонус, сильная междисциплинарная база.

В свою очередь, отсутствие дельты компетенций и отлаженный междисциплинарный контакт — залог максимальной лечебной результативности.

 — Хороший междисциплинарный контакт (когда над проблемой солидарно, в связке работают урологи и гинекологи, урологи и онкологи, специалисты по абдоминальной хирургии) позволяет нам максимально сохранять органы пациента, отказываться от их хирургического изъятия, — подтверждает Дмитрий Шкатов, руководитель Центра хирургии и онкологии Клиники НИИТО. — Например, это наш конек, наш фирменный подчерк в холецистэктомии. Традиционная холецистэктомия — это когда желчный пузырь вырезают вместе с камнями в нем. Дескать, нет пузыря, нет и камней. Но без желчного пузыря у человека появляются болезни, обусловленные отсутствием этого органа. Мы же удаляем камни, сохраняя функциональность желчного пузыря. Эту методику разработали десять лет назад, кроме нас в России ей нигде не занимаются. Аналоги — только в Китае и Днепропетровске. У нас, разумеется, ближе, да и стоимость рациональная. Потому пациенты едут к нам со всей России — от Крыма до Дальнего Востока.

Рост медицинского туризма — еще одна примета 2018-го.

По наблюдениям, Родиона Швецова, прирост медицинского туризма составил 20-25%. В основном за счет пациентов из Якутии. Ну, и конечно, традиционные участники процесса — сопредельные с нами регионы.

— Я бы не стала слишком уж мифологизировать медицинский туризм, — проявляет оценочную осторожность Елена Соловьева, директор авторской стоматологической клиники SEClinic. — Медицинский туризм в его каноническом и точном понимании — это когда на лечение к нам приезжают хотя бы из Китая. А что до Кузбасса и Северного Казахстана, то оттуда к нам ездили всегда, в этом нет никакого эпохального прорыва. Но чтобы медицинский туризм стал «дальномерным» и полновесным, под него нужна инфраструктура — места проживания, навигация на языке прибывших, общепит с привычным им рационом. Целая обширная сфера смежных услуг. Которая, к примеру, есть в Южной Корее или Израиле, где медицинский туризм — полновесная отрасль экономики. А у нас это пока скорее желаемое, чем действительное.

В числе динамично развивавшихся направлений 2018-го эксперты называли восстановительную медицину и медицину спортивную. Бесспорно яркое событие в общий контекст дала детская реабилитационная медицина — в ноябре справил новоселье детский реабилитационный центр «Олеся», обслуживающий детей с заболеваниями центральной нервной системы и органов движения. Формально центр — не новостройка, а реконструированное здание бывшего детского дома. Но глубина функциональной реновации здания позволила сделать его тем самым заветным местом, которого центр «Олеся» ждал четверть века — площадь увеличилась в разы (2500 кв. м вместо былых 300), а эргономика здания теперь ориентирована на потребности маломобильных детей.

Между тем, ставки, сделанные в начале года на физиолечение и спортивную медицину, некоторым экспертам кажутся изначально завышенными.

— Думаю, тут дело и в невнятно сформулированном предложении, в изначально невнятном, и в своеобразной роли Интернета, — рассуждает Родион Швецов.

По его оценкам, вырос уровень гипердиагностики со стороны пациентов — «благодаря» Интернету.

— Медицина — вообще довольно медиазависимая отрасль, — соглашается Евгения Павлова. — После медицинских сериалов, например, после «Доктора Хауса», воцарился настоящий культ МРТ.

К слову, диагностика (и, в частности, диагностика лабораторная) была в 2018-м весьма динамичной тематической зоной. На новосибирский рынок активно зашла федеральная диагностическая лаборатория «Гемотест», продолжили свое развитие «Инвитро» и «Ситилаб», а вот лабораторная служба «Хеликс» существенно сократила свое присутствие на местном рынке, закрыв два офиса из трех. Эксперты причину этой неудачи видят в изначальной управленческой «расфокусированности» проекта.

— «Хеликс» в Новосибирске — это франшиза, — комментирует Юлия Бергинова, руководитель ООО «Новосибирская городская поликлиника». — Три точки — три собственника, три разных юридических лица. Соответственно — нет внятной поддержки из центра. А поскольку поддержки от брендовладельца не было, местные в итоге не справились с конкурентной средой.

Еще один тренд — активная рефлексия отрасли, выразившаяся в плотном графике круглых столов и прочих форумов.

— В этом году коллегиальная среда жила довольно активно, — вспоминает Юлия Бергинова — Было несколько круглых столов по пенсионной реформе, устроенных медицинскими порталами.

По ощущениям Швецова, коллегиальное взаимодействие в отрасли приросло количественно, но в качественном смысле, в смысле актуальной профессионально-информационной наполненности оно, скорее, ухудшилось.

— Сейчас круглыми столами занимаются маркетологи, медийщики, а у них свой взгляд на тему. Монетаристский, с одной стороны, и оторванный от научного контекста, — говорит Роман Швецов.

Впрочем, по мнению Евгении Павловой, качество коллегиальной рефлексии можно сохранить, если оставлять тематическую инициативу за собой:

— Например, мы в 2018-м стали тематическими инициаторами, проведя в своих стенах общегородской круглый стол по спинальной травме и ее медицинской реабилитации. И результативность общения была весьма высокой.

Примечательно, что тема рецессии в контекст такого общения почти не входит.

— Отрасль ее замечает и комментирует минимально, — подчеркивает Дмитрий Шкатов. — Медицина все-таки дальше таких контекстов, чем чисто потребительские сервисы. С другой стороны, потребность в лечении есть у всех и всегда, а врач — профессия вечная.

Фото: баз- pixabay.com, автор- sasint,   остальные из личных архивов экспертов