Отложенные ожидания

Уходящий 2019-й не так давно был наступающим. Как обычно, в числе его новогодних атрибутов были и ожидания экономического роста, для которых его предшественник, год 2018-й, вроде бы подготовил неплохую основу: рубль стабилизировался, инфляция снижалась, процентные ставки падали. Правда, на день рождения новый год получил неприятный подарок в виде повышения НДС, на что не замедлила отреагировать ростом тщательно таргетируемая инфляция. Но на защиту экономических чаяний бизнеса поднялась могучая господдержка, сопровождаемая снижением ключевой ставки — этот мощный тандем рассчитывал решить все проблемы облегчением доступа к банковским кредитам…

С такой небольшой экономической интрижки начинался 2019 год. На всем его протяжении предпринимались, казалось бы, всевозможные усилия со стороны государства, Центрального и коммерческих банков для выведения российского бизнеса на стабильный рост, превышающий статистическую погрешность. Но уже в сентябре глава Банка России Эльвира Набиуллина признала — экономическая активность во 2 и в начале 3 квартала складывалась ниже ожидания, что связано с внутренними и внешними факторами.

— С учетом этого мы снизили наш прогноз роста ВВП на 2019 год с 1,0-1,5% до 0,8-1,3%, — констатировала председатель Центрального банка невозможность достижения даже далеко не амбициозных показателей.

Судя по всему, причиной стал недостаточный платежеспособный спрос — как деловой, так и потребительский. Именно его роста по-прежнему не хватает отечественной экономике для оживления и последующего стабильного развития. И на него, похоже, мало влияют как монотонное снижение процентных ставок, так и льготные программы финансирования  отдельных категорий бизнеса — в первую очередь, малого и среднего. Зачем нужны доступные кредиты производителям, если они идут на выпуск продукции, недоступной для потребителей?

Стоит признать — решение проблемы роста платежеспособного спроса не находится исключительно в пределах банковской системы. Доступность финансирования — хороший путь к повышению деловой активности только тогда, когда речь идет об открытом конкурентном рынке. Но в России сегодня сложилась иная модель — по мнению зарубежных (Агентство Moody’s Investors Service) и отечественных (Центр стратегических разработок (ЦСР) Алексея Кудрина) экспертов, уровень государственной монополии в экономике доходит и даже превышает 50%.

В такой ситуации стимулирование практически всех экономических процессов находится преимущественно в системе государственного финансирования. Все же иные меры могут давать значимый эффект лишь в русле бюджетных денежных потоков, берущих свое начало на федеральном, региональном или муниципальном уровнях. Можно предположить, что понимание этого присутствует на самом высоком уровне. Свидетельство тому — начинающаяся реализация национальных проектов, призванная наполнить сохнущее русло платежеспособного спроса живой водой  государственных  инвестиций. Но по итогам года недовыполнена даже расходная часть бюджета нацпроектов — так что 2020 год привычно начинается с очередных ожиданий.

Сибирь банковская

Однако ожидание не подменяет действий — как со стороны банковского сектора, так и бизнеса, и населения. Центральный банк снижает ключевую ставку, коммерческие кредитные организации — проценты по банковским займам, предприниматели кредитуются по мере деловой необходимости, а граждане — для поддержания уровня жизни. В итоге динамика привлечения и размещения банковских ресурсов при отсутствии единого мощного драйвера развития складывается весьма неоднородно по регионам России, в том числе по Сибирскому Федеральному округу.

Общий кредитный портфель сибирского бизнеса незначительно упал относительно прошлогодних показателей. По информации Сибирского ГУ Банка России, основное влияние на ситуацию с кредитованием экономики в округе оказало сокращение объемов кредитования добывающих и обрабатывающих предприятий Кемеровской области в связи с падением мировых цен на уголь. Это снижение со стороны крупнейшего держателя кредитного портфеля в СФО не смогли компенсировать более успешные, но менее влиятельные регионы.

Зато по уровню заимствований компаниями МСБ Сибирь заметно превзошла среднероссийский показатель, продемонстрировав при этом более чем существенную разницу в собственном региональном разрезе. Лидером по наращиванию портфеля МСБ стала Омская область, однако его абсолютный объем даже при таких темпах роста в два раза меньше ближайшего соседа — Новосибирской области. Впрочем, при таких темпах роста эти регионы вскоре могут и сравняться. В «Рейтинге регионов по вовлеченности населения в малый бизнес» от информационного агентства Ria.ru за 2018 год Омская область стоит на 54 месте, а Новосибирская — на 2. Вполне возможно, что 2019 год для омичей прошел не зря, и вскоре их показатель скорректируется вверх.

Того же можно ожидать и от Томской области при 27 месте в рейтинге и 2 — по росту заимствовании местными компаниями МСБ. Новосибирской же области стоит насторожиться — ожидание конкурентов есть вечный удел лидеров.

Явным аутсайдером (с учетом объемов бизнеса и потенциала региона) выглядит Кемеровская область — похоже, пока региону не удается решить проблемы с бизнес-климатом, озвученные на прошлогоднем совещании предпринимателей и губернатора Кемеровской области, в том числе «бегство» бизнеса в соседние регионы. Республики в составе СФО также показали падение объемов заимствований, однако небольшие размеры их кредитных портфелей сами по себе предполагают высокую волатильность показателей.

Сегодня глобализация банковских технологий — как финансовых, так и цифровых — во многом предопределяет единый подход к кредитованию с точки зрения рисков, тарифов и пр. Так что существенные различия динамик кредитного портфеля регионов — во многом следствие их локальных экономик и бизнес-климата.

Представляет интерес и анализ депозитного портфеля бизнеса — он растет как по России в целом, так и по СФО, что при желании можно трактовать, как подготовку к реализации глобальных планов. Но, скорее всего, бизнес просто не видит для себя интересных вложений и не верит в перспективные проекты. Хотя Иркутская область на общем фоне крупных экономически-активных регионов выглядит несколько иначе — при небольшом сокращении кредитного портфеля иркутский бизнес заметно сократил свои неработающие накопления.

Житие сибирское

Население, в отличие от бизнеса, менее зажато федеральными регуляторными тисками и местными административными зажимами, ведет себя гораздо более однородно. Сибиряки, как и все россияне, озабочены проблемой платежеспособного спроса — но, находясь с другой от бизнеса «стороны прилавка», они способны лишь поддерживать свой уровень жизни. В том числе за счет потребительского и ипотечного кредитования, динамика которого по регионам СФО более консолидирована относительно среднего — в отличие от бизнес-процессов. В совокупности со значительным меньшим ростом объема вкладов банковская статистика указывает на «потребительскую модель» поведения сибиряков — но не за счет роста располагаемых доходов, а благодаря пока еще доступному кредитованию.

На этом фоне интригующе выглядит Иркутская область, жители которой среди всех сибиряков сумели добиться максимального роста вкладов при минимальном увеличении кредитных долгов. Возможно, «славное море — священный Байкал» способствует не только духовному, но и финансовому равновесию?

Очередное светлое будущее

В преддверие Нового года с красивыми цифрами хочется уйти от беспроигрышной традиции трех прогнозных сценариев — хорошего, среднего и наиболее вероятного, остановившись на наилучшем из возможных. В конце концов, один из смертных грехов — не надежда, а уныние.

Национальные проекты, не очень удачно стартовавшие, все же наберут свои темпы в 2020 году — и многочисленные шестерни отечественной экономики закрутятся одна за другой. Можно рассчитывать на то, что во второй половине года трансмиссионный финансовый механизм при активном участии банков донесет первые бюджетные средства до жаждущих карманов граждан — и свершится чудо превращения отложенного спроса в платежеспособный. Это достаточно быстро почувствуют малый бизнес и потребительская розница, закрутив товарооборот сначала на собственных, а затем и на заемных банковских средствах.

К этому времени ключевая ставка прочно обоснуется в диапазоне 5-6%, а коммерческие банки, сочтя выживших предпринимателей достойными безрисковыми заемщиками, с удовольствием поделятся с ними своей избыточной ликвидностью.

Труднее спрогнозировать развитие цифровизации кредитных организаций. Практически невозможно предугадать, в какую сторону направятся банки, вооруженные цифровыми и дистанционными технологиями в поисках дополнительной прибыли, простимулированные снижением темпом продаж кредитных ресурсов. Платежи по QR-кодам, развитие биометрической идентификации, использование искусственного интеллекта — все это, как и многое другое, будет развиваться в течение следующего года.

Из крупных межбанковских проектов можно ожидать перенесенный с 2019 года запуск Маркетплейса Банка России с целью организации системы дистанционной розничной дистрибуции финансовых продуктов и услуг и регистрации финансовых сделок. На первом этапе «Маркетплейс 1.0» обещает запуск по вкладам, облигациям и паям ПИФ. По мнению разработчика, это будет способствовать развитию конкуренции на финансовом рынке и повышению финансовой доступности.

Возможно, в случае реализации наилучшего сценария именно растущие располагаемые доходы эффективнее регуляторных мер Центрального банка будут способствовать снижению темпов роста потребительского кредитования. Хотя, зная характер мегарегулятора, можно безошибочно предположить — он будет добиваться этой цели при любом сценарии. При этом ипотечное кредитование продолжит дешеветь и наращивать объемы — по крайней мере, в 2020 году. А вот его дальнейшая судьба во многом окажется в руках застройщиков, сумевших адаптироваться к новым эскроу-реалиям — если на будущий год еще хватит запала прежних строек, то начать новые смогут далеко не все.

Обратная сторона всеобщего блага — падение банковских ставок по вкладам. Всем еще памятны недавние двузначные цифры годовой доходности, и менять их на единицы процентов неинтересно никому. Благо, Банк России уже несколько лет подряд аккуратно намекает на возможности других рынков — в частности, фондового. А у коммерческих банков уже сейчас хватает привлекательных инвестиционных стратегий с негарантированным, но волнующе-возможным доходом. И далеко не все уже в ближайшем году смогут устоять перед таким искушением. Возможно, это и не плохо — лишь бы ценой вероятной прибыли не становились последние деньги со дна кошелька или остатка на картсчете.

Точка зрения: