— Владимир Германович, в октябре исполняется 15 лет с момента создания ГК SKY Group. Почему и когда вы пришли в строительный бизнес?

— Я в этом бизнесе примерно с 1992 года. Так получилось, что работал во многих отраслях. В 90-х годах, когда в стране был бардак, разорвались все кооперационные связи и у людей просто не было денег, мы выстраивали очень сложные бартерные цепочки. В 1991 году после института я по распределению пришел на лесопилку заместителем главного энергетика. На что мы только не меняли лес: одежда, обувь, товары народного потребления, продукты питания…

В один год за счет бартерных цепочек я договорился о поставке бурого угля из Назарово для отопления Первомайки, благодаря чему получил зачет по уплате налогов. По зачетам налогов мы получали стройматериалы, которые в конце концов начали использовать сами для строительства объектов.

Стройка в качестве модели бизнеса в чистом виде у меня сформировалась 15 лет назад — именно с этого времени и ведет отсчет наша ГК SKY Group. До этого все модели подстраивались под действующее законодательство, которое в нашей стране постоянно менялось. Так что мы учились бизнесу с листа. В институтах эти знания получить было невозможно. Именно в стройку меня позвал Владимир Гаврилович Женов, на тот момент возглавлявший «Новосибирский муниципальный банк». У него были очень хорошие структурные знания, и он предложил мне возглавить строительную компанию. Жизнь показала, что решение было правильным. Вовремя данный совет ведет к светлому будущему.

— Вы сразу начали работать в жилищном строительстве?

— Да, нашим первым объектом была «свечка» из красного кирпича на пересечении Гоголя и Ипподромской. Потом мы вышли на Титова, 29. В то время все застройщики брали чистые площадки, а я в этой строительной обойме был чужой, поэтому мы решили не нагнетать обстановку, а сразу выйти на новый сегмент рынка — и занялись реконструкцией ветхого и аварийного жилого фонда. Мне все крутили пальцем у виска и говорили: «Ты сошел с ума, посмотри, сколько в городе свободной земли». Но мы выбрали более сложный путь и сразу грамотно его структурировали. В результате цена, которую мы предлагали за квадратный метр с учетом расселения, находилась в рынке. За счет того, что мы вкладывали в производство, работая с оборота. А люди, сразу взявшие много участков, «брали себе на карман» (человек слаб, мало кто может справиться с таким искушением) — и сейчас либо еще сидят, либо уже вышли, потеряв свою репутацию, либо находятся под следствием. Я никого не осуждаю. Человеку нравилось так жить — это его право, и он отвечает за последствия.

— То есть, когда в городе заговорили о том, что банк свободных земельных участков заканчивается, у вас уже была сформирована бизнес-модель для работы на более широком и сложном поле?

— Да. И во многом мне помогла работа именно с бартерными схемами. Они формировали колоссальную гибкость в управлении бизнес-процессами и принятии решений. К примеру, одно время мы поставляли уголь на многие городские котельные, на ТЭЦ. Полученный уголь меняли на то, что выпускали новосибирские предприятия, но в регионе их продукция была совершенно не востребована. Например, через «Новосибирскснабсбыт» мы закупали ТНП, матрасы, одежду, теплое женское белье и контейнерами поставляли на Сахалин, на плавбазы. Оттуда забирали рыбу, креветок, морского ежа, кальмаров и экспортировали в Японию. А в Японии закупали большую технику Kamatsu (карьерные самосвалы, шагающие экскаваторы и т.д.) и отправляли шахтерам. Уголь шел на зачет налогов, покупку товаров — и снова по кругу. Это были сложные системы, так как постоянно приходилось мониторить каждый шаг, чтобы ничего нигде не потерялось. Еще раз напомню: деньги тогда были дефицитом. Мы зарплату сотрудникам выдавали красной икрой! Вот такое было время…

Кстати, после нас эту модель начал использовать «РАТМ Холдинг», который понял, что идею можно масштабировать, и, обладая большим административным ресурсом, реализовал такой проект.

— Когда начали отходить от бартерных схем?

— В 1998 году во время кризиса. Тогда началась выстраиваться модель, как уйти от зачетов и перевести все операции в деньги. В этом плане заход в стройку в начале 2000-х был вполне логичен: когда у тебя есть стройматериалы, люди, то почему бы не начать строить. Для этого вовсе не обязательно иметь профильное образование, особенно в нынешних условиях это неплохо работает. Сейчас главное — не построить, главное — продать, а для этого нужно попасть в потребительские предпочтения покупателя. Рынок изменился, по сравнению с советским временем, когда люди брали все, что им бесплатно давало государство. Сейчас они платят за квадратные метры свои деньги, и требования к жилью и его качеству кратно повысились.

— Какие изменения, на ваш взгляд, сейчас необходимо внести в строительный рынок, чтобы он отвечал современным стандартам и требованиям?

— Я категорически против панельных домов. Это глумление над народом, который сидит в бетонной коробке словно камбала в банке. Панельный дом — рассадник самых различных заболеваний, плюс панель и архитектура — понятия несовместимые. Кстати, с этого года специалисты нашей компании будут преподавать в НАРХИ курс материаловедения. Практика показывает, что студентов академии научили благоустраивать территорию, рисовать дома, а из чего создают лифты, вентиляцию — они не знают. Мы будем их обучать. Честно говоря, мы всегда вкладываемся в перспективу. Если посмотреть на историю нашего развития, то можно сказать, что это девиз нашей компании. Мы деньги не проедаем, мы их вкладываем в производство, в людей. Это самый главный капитал. Без людей ни один робот тебе ничего не сделает.

— Откуда берете информацию, которую используете для обучения людей, совершенствования бизнес-моделей?

— Источники разные: часть знаний мы покупаем, часть заимствуем, что-то — из собственного опыта. Меня государство учило добывать и анализировать информацию. Я окончил Институт мозга человека им. Н.П. Бехтеревой РАН в Санкт-Петербурге, работал с прикладными вещами. Сейчас пишу кандидатскую по высшей социологии, где речь идет не о цифрах, а о людях, их мышлении, физиологии. Эту тему оказалось очень интересно и полезно применять в жилищном строительстве. Например, при содействии психиатров мне постепенно удалось донести до застройщиков Новосибирска мысль о необходимости инженерной защиты подвалов и чердаков, что позволяет снижать количество суицидников. Сейчас через проектировщиков и надзорные органы пробиваю идею защиты незадымляемых лестниц. По той же причине.

— То есть к стройке вы относитесь как к системе?

— Скорее, стройка — это инструментарий, словно резец у токаря. Я настроен на то, чтобы в тех домах, которые мы делали и делаем, людям было не только комфортно жить, но и заводить семьи, проводить свободное время во дворе своего дома. Чтобы инфраструктура вокруг комплекса была разнообразна. У нас в ЖК КрымSKY родились уже около 400 детей.

В формировании благоприятной среды для проживания мне, кстати, очень помогает работа с Big Date. Пять лет назад я познакомился с руководителем института, который занимается этим направлением в Сбербанке. Через Big Date мы анализируем, что нужно строить и на что обращать внимание. Например, я проанализировал ассортимент на прилавках в магазине «Горожанка», расположенном вблизи одного из наших микрорайонов: каков у них средний чек, что покупают и как питаются. Это не праздный интерес. Для приобретения недвижимости более 70% наших покупателей оформляют ипотеку. И мне важно было знать, что они приобретают в продуктовых магазинах, на какой бюджет после выплаты ипотеки рассчитывают. В итоге я рекомендовал Александру Манцурову (Собственник сети «Горожанка». — Ред.) изменить ассортимент в магазине, сделать его более разнообразным и полезным для здоровья. Всю эту информацию мы получаем через Big Date Сбербанка.

Изучив привычки покупателей, нам удалось договориться с инвестором о строительстве рядом с кварталом бассейна и фитнес-клуба. То есть мы сознательно формируем вокруг здоровый ареал обитания, поступательно меня сознание жителей. Мы взяли шефство над школой в Ленинском районе, чтобы воспитывать лояльных нашей компании будущих покупателей. Мы первые вновь стали во дворах делать столы для домино. Это место для общения старшего поколения. Помните, как в «Покровских воротах»? Да, я не исключаю, что первое время на этом месте будут собираться люди с низкой социальной ответственностью, поэтому рядом поставили мусорку, чтобы приучать их убирать за собой. Уверен, не сразу, но нам получится вывести эти асоциальные элементы из своего поля.

— Big Date оказывает влияние и на строительную отрасль?

— Безусловно. С помощью этой системы можно прочертить жизненную милю человека и ориентироваться на нее при строительстве жилья. На начальном этапе молодым людям достаточно студии. С появлением ребенка это уже должна быть однокомнатная квартира. Когда он пойдет в школу — двухкомнатная и т.д. А еще у каждого члена семьи должен быть свой угол, где он сможет уединиться и заняться любимым делом. Именно поэтому, по нашим оценкам, крайне недальновидно совмещать кухню и гостиную. Здесь нужен другой аргумент. Пренебрежение этими принципами общество очень хорошо почувствовало во время пандемии и самоизоляции, когда семьи проводили вместе 24 часа в сутки. Читая аналитику, я столкнулся с фактом, что за это время существенно выросло количество разводов.

Кстати, анализом всех этих данных должно заниматься Министерство строительства, чтобы формировать госзаказ для общества, не допускать перенасыщения строительного рынка невостребованными квадратными метрами. Централизованно эта работа еще не ведется, но мы считаем такую информацию важной, поэтому создали команду и используем Big Date.

Кстати, благодаря работе с этой базой мы ушли от прямой рекламы квартир, так как знаем психологию и понимаем, что люди оскорбляются, когда их считают кошельками. Мы используем интернет-рекламу, чат-боты для покупателей, добавляем в рекламу различные фишки, показывая целесообразность и привлекательность расширения жилплощади, вложения денег в недвижимость. Да, этот путь на 30% длиннее, чем стандартная реклама, но он гораздо эффективнее.

— Вашему примеру следуют другие компании?

— Мы одни такие прогрессивные — без ложной скромности. И это при том, что совершенно не скрываем свои методы работы, готовы делиться информацией и учить. Ко мне приезжают, записывают, пытаются копировать, но у них ничего не выходит. Почему? Думаю, разница в психологии. К сожалению, у многих застройщиков превалирует желание заработать, а у меня главная цель — развитие.

Сейчас я говорю всем застройщикам: «Ребята, открывайте на первых этажах своих зданий помещения для малого бизнеса, возрождайте мелкое купечество: аптеки, рыбные магазины, бакалею, ателье и т.д.». Мы вписали их в свою бизнес-модель и кидаем клич в толпу, предлагая выкупать помещения тем, кто хочет открыть свое дело.

Еще одним элементом бизнес-модели у нас будет медицинский центр. Я планирую привезти китайских врачей и их технологии, чтобы они работали у нас в Новосибирске, обучали российских медиков лечить наших жителей. У них отлично развита тема реабилитации, которая у нас убита в ноль. Это очень интересный опыт работы с пожилыми людьми, его может использовать наша система здравоохранения. В свою очередь, китайцам интересны технологии пересадки тазобедренных суставов, и в этом плане можно организовать сотрудничество с НИИТО: привозить сюда их врачей на обучение или больных на лечение.

Как следующий элемент системы — создание сети товаров для реабилитации больных, а также для поддержки пожилых людей. Отработать эту тематику меня попросили в полпредстве, и я ее изучаю. Неоднократно бывал на выставках в Гуанчжоу, изучал их предложения и продукцию по данному направлению. Планируем привезти в Новосибирск специалистов и помочь им в развитии.

Одним словом, мы работаем как подводная лодка в мировом океане: в сфере смотрим на ситуацию. Меня этому научили, и я считаю, что именно за таким комплексным развитием — будущее строительной отрасли и конкретно нашей компании.