В новейшей истории новосибирского девелопмента у жилого комплекса «Жуковка» особое место: дистанцию от пустыря до обжитого района с уникальной атмосферой проект прошел всего за шесть лет. Такие темпы освоения площадки неудивительны сами по себе — они вполне типичны для комплексной застройки. Феномен в том, что как раз типичным-то этот проект и не является.

Район без приставки «микро-»

Композиционное и эстетическое решение «Жуковки» — исключительное в градостроительной практике Новосибирска. Ведь обычно насчет районов, хотя бы чуть-чуть смещенных от городского ядра, у девелоперов существует решение-клише: занять под строчную застройку. Строчная застройка — это обычная структура обычного микрорайона — дома бруски, расставленные по горизонтальным и вертикальным осям. Первые образцы строчной застройки появились в крупнейших городах СССР еще на рубеже 1920-30-х под влиянием французского функционализма, а в массовом порядке их строили с 60-х. Таково массовое строительство и сейчас — увеличившись в высоту и похорошев наружным декором, массовые дома скомпонованы все по тем же принципам, что «индустриальный поселок» из грез Ле Корбюзье. У этого градостроительного подхода есть свои мотивации, свои плюсы, своя экономическая ниша. Между тем, именно для района, доставшегося под «Жуковку», такое решение было бы слишком рациональным. Еще на уровне замысла инициаторам проекта было ясно, что «просто жилмассивом» их детище быть не может.

— Жилмассив с линейно-строчной композицией — такое решение было бы в этом конкретном месте слишком коммерческим, если можно так сказать, — рассуждает Олеся Григорьева, архитектор и представитель АО «Трансервис», — То есть было бы скорострельно эффективным с позиций сегодняшнего сиюминутного интереса, но обесценившимся послезавтра. По нашему убеждению, ординарный комплекс на типовых решения в таком месте — это та самая забивка гвоздей микроскопом. Точнее, даже не микроскопом, а яйцом Фаберже. Потому что эта территория — не просто очередной «район средней удаленности», у нее огромный потенциал. Локация «Жуковки» стала, скажем так, местом средней сложности: из-за расположенной тут подстанции у нее был сугубо технологический статус и, соответственно, сложная конфигурация участка, конструированного линиями ЛЭП. Конечно, место и в таком виде было интересно многим: всем понятно, что в бурно растущем городе эта территория — ценный ресурс, что подстанция тут не навсегда. Потому в месте с таким потенциалом нужна застройка с долгосрочной привлекательностью и долгосрочным статусным тонусом. Таковой и стала «Жуковка» в ее воплощенной композиции.

В процессе проработки генплана комплекса ставка была сделана на максимальную противоположность строчной планировки, на антоним слова «микрорайон» — на понятие «квартал». 

— Квартал — более исконный, более присущий традиционному городу архетип. — поясняет Олеся Григорьева. — У квартальной планировки еще греко-римская предыстория, историческая плотность этого решения просто несравнима с микрорайонной. Причем именно квартальный тип градообразования сейчас в ходу в городах Европы и США. Он ярко вернулся в обиход в 21 веке, в канве неоурбанизма. И тут Новосибирск оказался как раз в тренде.

Не только Кутузовский проспект!

Симпатия к так называемым сталинским домам — это универсальная эмоция отечественных горожан. Независимая ни от возраста, ни от политических приязней, ни от личных взглядов на историю, ни от границ даже. «Сталинки» — это, так сказать, l’amourtotale на огромном пространстве от Софии до Владивостока — всюду, где они вообще были и есть. Потому дизайнерская апелляция к этой версии Большого стиля — заведомо хит, заведомо решение на «пять». Но в эстетике «Жуковки» нет прямолинейного подражания эпохе 1930-50-х.

Да, тут воспроизведены некоторые наработки, накопленные советской градостроительной традицией той поры, — творческой школой академика Жолтовского — движением, обращенным к ренессансно-античной канве.

Но это именно симпатия к утонченному академизму, а не к самой идеологии, порождавшей моду на складки каменных знамен и медальоны из колосьев и шестеренок. В «Жуковке» нет буквального воспроизведения «сталинок». Это не игра в идеальный город из фильма «Строгий юноша», а совершенно новая эстетика для Новосибирска.

— По большому счету в архитектуре наших домов гораздо больше мотивов Парижа и Вены 1890-х, нежели цитат из советских 30-50-х, — констатирует Олеся Григорьева. — Так, декоративная деталировка зданий вдохновлена именно Парижем времен барона Османа. Советский «сталианс» — это желто-белая штукатурка и балконы с пухлыми балюстрадами. А «османовский» стиль — он, с одной стороны, более «акварельный» по совокупному восприятию, а с другой — более основательный в выборе материалов. Например, ему изящные кованые решетки куда милее «пузатых» балюстрад. А вместо желтой штукатурки — натуральный облицовочный камень кремовых тонов. Мы взяли именно такую деталировку — высококлассную штукатурку сочетаем с облицовкой, а железные ограждения исполнены так, чтобы они смотрелись ручной работой искусного кузнеца — как на домах парижского центра. Схожая стилистка и у Вены — другого города, пережившего бурную урбанизацию в конце XIX. Венско-парижские мотивы мы и взяли как основные. Это, кстати, не случайно: Париж и Вена — первые города Европы, освоившие формат многоквартирного дома в его нынешнем понимании.

Впрочем, эти аспекты отдельно приятны именно эрудитам архитектуры, обычный горожанин их воспринимает на уровне «Это красиво, это не как везде, я хотел бы здесь жить». Что, собственно говоря, и является достигнутой целью — интерес к потенциальному жилищу не только в рацио-контексте «цена/метраж/локация», но и на уровне симпатии к «личности» дома, к его уникальному «я».

Тонкие оттенки образа

Это самое «я» у «Жуковки» теперь уже в фазе тонкой полировки — ГК «Трансервис» теперь взялась за объекты, которые своим появлением оформят бренд «Жуковка» не просто как престижный топоним, а как имя социального стиля, стиля жизни.

— Для нас этап инфраструктурного насыщения «Жуковки» — один из самых интересных в творческом смысле, — признается Олеся Григорьева. — Это ведь очень увлекательно — так подбирать социально-сервисные компоненты, чтобы они и вписывались в изначальное «я» ансамбля, и давали ему новые оттенки, усиливали собой. Подбирая их, мы тщательно продумывали органику каждого компонента. Например, для квартала, где много венско-парижских мотивов, согласитесь, предсказуема ценность гурманской составляющей. Потому мы на перспективу продумали всю эту линейку: кофейня, кондитерская, французская булочная. А первым воплотили ресторан. Причем, ресторан — это еще и синергетический компонент, межформатная связка наших жилых корпусов, и апарт-отеля Ramada. Межформатная цельность, единство образа — это качество, над которым мы тщательно работаем. Чтобы постоялец отеля ощущал себя как дома, а постоянный житель, в свою очередь, ощущал свою повседневность через призму этакого пятизвездного шика. Сейчас мы фактически завершили строительство всех жилых очередей «Жуковки».

Завершенность — вообще очень характерный эпитет в описании нынешнего облика «Жуковки». Даже здания, еще не вошедшие в риэлтерский оборот, имеют максимальную проработку как составляющие комплекса — тут нет никаких новостроечных клише вроде картонок в окнах и тропинок из досок на кирпичах. Все максимально наглядно, с благоустройством, так сказать, в товарном виде.

Чувство места

Впрочем, творческая история «Жуковки» — сюжет, еще далекий от закрытия. Ибо сейчас в работе у ГК «Трансервис» еще один яркий компонент этого проекта — уникальная школа с общерегиональным значением. Причем в архитектурном решении школьных зданий нет ретроспективного академизма жилых кварталов — школа задумана в ярком, буквально ошеломительном контрасте с ними.

— При первой проработке мастер-плана у нас были и более привычные вариации школьного комплекса, — вспоминает Олеся Григорьева. — Например, образные отсылки к типажу школы-«сталинки», к типажам оксфордских и кембриджских колледжей. У каждой такой вариации было свое обаяние, но в итоге мы осмелились сыграть на контрасте. И предпочли абсолютную новизну, без ретроспекции из классики. Быть непохожим ни на что — это не амбиция, это и есть идея здания. В процессе детализации проекта оригинальных штрихов стало еще больше. Так, в дизайне фасадов усилена роль световых акцентов. Заметьте, я сказала именно «фасады», а не «фасад». Потому что у школьного здания практически нет деления на фасад и тыл. Помните, здания больших исторических стилей строго иерархичны в своей конструкции: вся красота — на фасаде, а тыловая часть либо с упрощенным декором, либо просто короб с окнами без всякого эстетического компонента. А у нашей школы все три стороны — главные. Да, сторон три, потому что горизонтальный контур у школьного комплекса именно треугольный. Здание такого сечения, в принципе, интереснее смотрится в панораме, нежели дом с обычным периметром. Так вот, у этих фасадов свет — тоже архитектурный компонент. Световой рельеф школы в вечернее время будет очень эффектным, станет вызывать множество интересных ассоциаций. Свето-динамические решения у нас в регионе в архитектуре образовательных учреждений до того не применялись. Пожалуй, единственное исключение, дебют в теме — световой дизайн главного конкурса НГУ. Мы — вторые по очередности. Но не по выразительности — в световой аранжировке школа будет «гвоздем» городской панорамы, полновесной городской достопримечательностью.

Словом, было решено, что педагогическую уникальность школы должна олицетворять столь же необычная архитектура — архитектура без цитатной базы, без аналогов. Заведомо прорывная. И оказалось, что как раз такая трактовка и «выстреливает», что академизм и футуризм отлично сочетаются. На фоне ностальгического шарма жилых очередей «Жуковки» авангардизм школы смотрится еще эффектнее, а очарование жилых зданий, в свою очередь, теплее от контраста с острым футуризмом, с игрой стекла и металла

Учтен и природный контекст. Фактически эстетика школы — эко-футуризм. Соседство со школьными зданиями очень идет пятидесятилетним соснам (ни одно дерево на стройплощадке не вырубалось). Стеклянные плоскости зеркально принимают на себя линии бора, делая сосны архитектурными элементами. А чтобы диалог зданий и живой колоннады леса был более утонченным, некоторые элементы скруглены, смягчены за счет плавных обводок. В световой колоризации фасада тоже не будет агрессивных, ядовитых тонов. Для нашего региона — с короткими зимними днями — такой элемент панорамы очень ценен.

— Броскость — нормальное достоинство архитектуры — подчеркивает Олеся Григорьева. — Здание должно притягивать взгляд, должно вызывать желание приблизиться, обойти со всех сторон, войти внутрь. К слову, о внутреннем: дизайн интерьеров мы прорабатывали столь же тщательно, соблюли баланс оригинальности и уюта. Школьный дизайн должен быть выразительным, но не «взвинченным». Должен способствовать умственно-творческой концентрации, вдохновлять. А внешности здания позволительно быть необычной. Особенно школе. Манить, удивлять, восприниматься чудом — это для школы отлично!  Мы стремимся создавать здания, которые бы преображали локацию своим появлением, но при этом не смотрелись бы «субъектом вторжения». Каждый из них — новая эстетика для места размещения, и практически каждый гармонично «врос». Например, сейчас мало кто вспоминает, что было на месте отеля Marriott — настолько он кажется там своим. Ну, краеведы, конечно, помнят, что там стоял серый двухэтажный дом, который на открытках ретушеры маскировали нарисованной зеленью. А для обычных горожан Marriott — это уже из обоймы «сколько себя помню». А ведь стиль здания тоже был прорывным — он не подражал советско-имперскому стилю Оперного, а апеллировал, скорее, к Петербургу 1900-х — к зданию «Зингер» на Невском, к универмагу у Красного моста, к застройке Лиговского и Большого проспекта. Не перебороть Оперный, а «досказать» его. Выделиться и вписаться — это задачи, которые нам удается решать одновременно. Спасибо Владимиру Васильевичу Фефелову — он в свое время придумал отличное решение для этого объекта, а мы воплотили.

Алгебра стиля жизни

В полную силу работы на школьном комплексе развернутся с января, а сейчас строятся его элементы с «межвозрастным» значением — стадион и променадная зона. Променад, к слову, не просто плоскость, а функциональная кровля для парковки и двухэтажного спортивного блока, который будет освещаться стеклянными куполами-люкарнами.

— Это все тот же принцип органического обживания, которому мы следовали и на предыдущих этапах, — поясняет Олеся Григорьева. — Нам хотелось, чтобы даже на этапе строительства школа не была бы просто стройплощадкой, неким пассивом, не была бы местом из серии «сюда пока не глядите, тут у нас пока стройка». Потому логистику этого проекта мы продумали так, чтобы даже на ранних этапах строительства школа уже участвовала бы в жизни «Жуковки». И стадион, и променад — формы этого участия.

Можно сказать, еще не родившись, школа уже влияет на здешний стиль жизни, дает ему новые оттенки. В этом, кстати, нет никакой парадоксальности, никакой метафизики. Все конкретно, рационально и объяснимо: такова социальная, структурирующая роль продуманного градостроительства. Оно — не только эстетическая реалия. Оно — сила, способная формировать сообщества, оказывать мотивирующее воздействие на город и горожан. Фактически «Жуковка» становится статус-драйвером новосибирского северо-запада.

— Этот сектор Новосибирска вообще концентрирует именно интересные, прорывные проекты, — резюмирует Олеся Григорьева. — Проекты, каждый из которых со своей изюминкой, фишкой. И получается отменная синергия, где каждый — с драгоценным «я».

Фотографии предоставлены АО «ТРАНСЕРВИС».

Проектная декларация на сайте  www.zhukovka-nsk.ru