В Новосибирском государственном университете экономики и управления (НГУЭУ) прошла конференция «Политический сезон 2019–2021: технологические аспекты муниципальных и региональных выборов в условиях новой политической реальности», организованная Институтом политики и технологий. Редакция Infopro54 публикует наиболее интересные моменты из выступлений спикеров.

«Нужно возрождать институты власти, которые сегодня превратились в подтанцовку»

Андрей Колядин, политолог и политтехнолог, экс-сотрудник администрации президента, экс-заместитель полномочного представителя президента в УрФо, кандидат политических наук (Москва):

— Нынешняя политическая реальность начала формироваться 20 лет назад, когда к власти пришли молодые перспективные люди примерно моего возраста. Они заняли основную часть постов, и им понравилась власть, понравилось находиться в ней, и им захотелось остаться. Спустя 20 лет… В стране свершилось много преобразований, появилось поколение новых перспективных молодых людей, желающих принимать участие в политической и экономической жизни страны, но те, кто был раньше, не желают покидать свои посты, считая, что люди в 50-55 лет в силах управлять государством. Возник когнитивный диссонанс. Основной социальный лифт, который мог бы помочь вовлечь во власть новых людей, был перекрыт. Ошибка власти в том, что профессиональных людей начали заменять лояльными: человек смотрит в глаза, а не говорит об ошибках. Это привело к сегодняшней данности.

В конце 2017 года, когда к руководству внутриполитическим блоком администрации президента пришел Сергей Кириенко, возникла идея заглянуть в будущее и создать план развития России. Руководство страны уже заявляло о намерениях передачи полномочий следующим поколениям. Но для этого нужно понимать — куда мы идем и что ждет государство в будущем. Это появилось в СМИ, началось обсуждение в сообществах. К началу президентской кампании опросы показывали, что более 50% населения нуждаются в переменах, но было понятно, что это должны быть эволюционные перемены. После того как произошли известные события с повышением пенсионного возраста, НДС, начала расти протестная активность, и сейчас о необходимости перемен говорит уже около 70% опрошенных. Сегодня речь идет не только об экономических переменах, хотя проблемы в экономике, санкции на ситуацию тоже повлияли. Не совсем рациональные решения правительства РФ приводят к тому, что социальный договор, заключенный в конце 90-х годов прошлого века между обществом и властью: власть обеспечивает людям работу, социальные блага, возможность отдыхать и т.д., а общество не мешает власти заниматься политикой, дестабилизируется. Сейчас общество начинает жить хуже и ищет решение этой проблемы: оно начинает оказывать влияние на власть. Вот поэтому формируется новая реальность, которая вырабатывается в жестких протестах против непопулярных действий правительства. Важных, но непопулярных. Я, к примеру, не согласен, что пенсионная реформа — это плохо. За последние годы в большинстве цивилизованных европейских стран прошло повышение пенсионного возраста до 63-67 лет. Но там этот процесс шел иначе. Общество готовили к этому решению, находили угрозу, выстраивали коммуникации, привлекали харизматичных людей. В результате все прошло тихо, спокойно, без сильных потрясений. В нашей стране такая работа не была проведена. Реформу «засунули» под Мундиаль-2018 и решили, что все пройдет тихо. Никто ничего не заметит. Заметили… Потому что это коснулось кошельков каждого.

У меня есть опасение, что эти неподготовленные, но, по представлению нашего правительства, необходимые действия: повышение НДС, уже ударившее по ценам, рост цен на бензин, индексация тарифов на ЖКХ, которая в 2019 году пройдет в два этапа, попытки вытащить из тени 29 млн самозанятых граждан, которые не могут найти работу или не хотят сотрудничать с государством, безработные, которых пытаются обложить платежами для оплаты медобслуживания и соцнужд, формируют реальность, где будут продолжаться протесты. И эти действия снова не сопровождаются необходимой информационной подготовкой. Не запускаются программы по борьбе с безработицей… Например, выступление президента позволило снизить протестные настроения по поводу пенсионной реформы. До этого каждые две недели количество протестующих удваивалось, так как работой с населением никто не занимался. Выступление президента погасило эти настроения, но очень большой ценой — сильным ударом по его рейтингу. Это большая ошибка людей, занимавшихся пенсионной реформой.

Результаты этих решений словно лакмусовая бумажка отражают проходящие в стране выборы и довыборы. На последние приходит едва ли 6-7% населения, обладающего правом голоса. Это недоверие — общество не верит, что оно реально может участвовать в политическом процессе. В Хакассии и Приморье это вылилось в концентрацию процесса вокруг никому до этого не известных людей. Их практически никто не знал до выборов, они не были харизматичными лидерами, но общество не довольно тем, что происходит в государстве, и выбрало их. Коммунисты по России в целом в последнее время удвоили свое влияние на общество, а по ряду территорий и утроили, выступая против пенсионной реформы и правильно консолидируя процесс. КПРФ и ЛДПР сейчас объединяют вокруг себя людей, и если не будет изменений, то этот процесс продолжится.

Считаю, что сейчас крайне актуальным стал вопрос о необходимости что-то делать с внутриполитической повесткой. Отмечу, что президент несколько лет вообще не говорил о ней: ни на традиционных выступлениях перед Федеральным Собранием, ни во время прямых линий, ни в предвыборных речах. Лишь недавно он отметил, что не видит ничего страшного в муниципальном фильтре. Я убежден, что пришло время править внутреннюю политику с помощью реформ.

Конечно, есть и другие способы. Например, установление диктатуры, когда в автобусы принудительно собирают популярных блогеров и прочих «негодяев» — и после этого начинается нечто похожее на 30-й год. Однако в нынешней реальности это закончится кровавой бучей. Второй вариант — ничего не делать. Когда я работал в администрации президента и партия «Единая Россия» набирала менее 55% голосов, нам говорили, что мы не умеем работать с людьми. В этот раз с гордостью заявляли, что перешагнули 30%. А потом будем радоваться 15%, 5%?! Это неправильно и неконструктивно. На внутреннюю политику нужно влиять так же, как и на экономическую сферу.

Мой опыт общения с зарубежными и нашими ведущими политиками показывает, что самым лучшим способом защиты богатых от бедных является демократия, возможность провести процесс через демократические процедуры. Выборы позволяют выдвигать кандидатов, за которых будет голосовать общество, и оно разделяет ответственность за выбор. Если общество начинает критиковать победителя, то президент может сказать: «Вы сами его выбрали. Я как, гарант, могу его убрать. Выберете того, кто нравится больше». И тогда не будет 2,6 млн звонков на телефон президента с просьбами заменить лампочку, отремонтировать подъезд и т.д. Если этого не делать, то через протест общество будет выбирать тех людей, которые не подготовлены к выборам, не могут управлять территорией, так как у них нет соответствующего опыта. Должны быть механизмы, позволяющие харизматичным людям вписываться в политику. Будут ли они компромиссны с федеральной властью? Думаю, не так, как нынешние руководители. С ними придется договариваться, они будут кичиться тем, что «их избрал народ». Будут говорить: «Почему вы мной командуете?». Но есть механизмы управления теми, кто противостоит федеральной власти, и они уже хорошо отработаны.

Если не появится новые харизматичные лидеры, придется президенту — как единственному публичному политику в нашем обществе — за счет своих рейтингов и влияния пытаться заткнуть проблемы, которые для него создает правительство и другие властные институты, выдвигающие спорные предложения и не умеющие их готовить. Если в государстве будет много ярких политиков, они смогут общаться с народом. Это новая политическая реальность и задачи, стоящие перед обществом.

Во всем мире элиты договариваются — кого хотели бы видеть президентом страны, выдвигается несколько кандидатов, принимается решение о том, представители каких партий, скорее всего, будут участвовать в процессе. Если бы так происходило у нас, то это была бы более-менее воспринятая обществом демократия. Лично я не вижу особой разницы между «Единой Россией», КПРФ, ЛДПР, «Справедливой Россией». Что эти депутаты не перепроверены на сотни раз? Да, есть межэлитные договоренности, предопределяющие человека, который должен стать лидером выборного процесса, но в последнее время они стали рушится. Тот же Валентин Коновалов в Хакасии выходил в борьбу за пост губернатора спойлером, а потом объединил вокруг себя протестную активность. Даже межэлитные договоренности разрушает Его Величество протест. Если изменить ситуацию, если на выборы будут выходит харизматики, то будут выигрывать достойные люди. В той же «Единой России» есть достойные люди, у нее 30% электората, и если за нее честно будут голосовать, то там будет порядочное количество победителей. Но не нужно бороться, чтобы выигрывала одна партия. Иначе это приведет к тому, что с этой партией будет бороться весь народ.

Как человек, который знает, что происходит во власти, я вам хочу сказать, что нет никаких планов и никакой группы, которая тайно управляет страной. Существует ограниченное количество людей, борющихся за свои интересы и место под солнцем. Чем отличается страна в период системного политического кризиса и при его отсутствии? Когда нет политического кризиса, все группы работают на общее дело. Когда он наступает, каждая начинает бороться за свое. Руководитель одной корпорации говорит, что не выживет, если не получит дополнительно 1 трлн рублей в год — и получает. Другой этого сделать не может, и появляется диспропорция.

Если все все-таки пойдет по той идее, сторонником которой я являюсь, то харизматичные люди получат возможность прийти во власть: пройти муниципальный уровень, выйти на региональный, потом федеральный. Обратите внимание: ни министры, ни губернаторы сейчас не относятся к политическому классу. Сегодня губернатор — это менеджер: пройти обучение, лечь под танк, спрыгнуть со скалы… Это система командообразования — другая реальность. Россия — это корпорация, а регионы — 85 предприятий, перед которыми ставится задача, KPI. Не справляется глава — ставят другого. На мой взгляд, в стране формируется система, где большинство людей должны забыть о губернаторе, а просто жить и заниматься своими делами. Неправильно, что сегодня у нас общество зависит от решений власти, заинтересовано в этих решениях и хочет на него влиять. 20% тех, кто хочет участвовать в политической жизни, нужно вытаскивать в систему государственного управления. Если их устранить от государства, то они начнут работать против. Нужно возрождать институты власти, которые сегодня превратились в подтанцовку. Это самый безопасный путь для государства: активные люди заняты, приносят пользу обществу, творят добрые дела для государства. Эту потребность нельзя игнорировать.

«Сейчас возникает большая потребность в разговоре с молодежью»

Александр Новиков, ректор НГУЭУ:

— Два года назад нам предложили открыть направление подготовки политологов. Мы подумали: а кому они нужны в условиях стабильности общества? Открыли и видим, что абитуриенты идут достаточно активно. Зона турбулентности определяется экономическими факторами. К примеру, вчера на федеральном уровне приняли профицитный бюджет, и у многих возник вопрос: если есть деньги, то почему так быстро и грубо была проведена пенсионная реформа? Почему погашена деятельность НПФ, которые дают длинные деньги? Рынок длинных инвестиционных ресурсов находится в очень сложной ситуации. Не стоит забывать и о том, что сейчас возникает большая потребность в разговоре с молодежью, для понимания того, какое место молодежь может занимать в обществе.

«Даже у новых губернаторов не получается полностью сформировать правительство»

Константин Лукин, политический аналитик, руководитель Центра политического консалтинга (Алтайский край):

— Долгое время власть делала все, чтобы самосохраниться, и сейчас мы вышли к новой политической реальности: операция «преемник» актуальна для всех уровней власти. Отсутствует такой фактор, как преемственность в системных и несистемных партиях. Откуда браться новым кадрам? Это касается и исполнительной, и законодательной власти. Вторая проблема — 131-ФЗ постепенно ограничил полномочия муниципальных депутатов, и мы получили нежелание людей идти на выборы. Если анализировать муниципальные кампании по всей России, то можно сказать, что должность муниципального депутата интересна только в крупных городах. Если брать территорию Сибири, то здесь даже «Единая Россия» не может закрыть кадрами все муниципальные места. Например, две недели назад на довыборах главу одного из сельсоветов в Республике Алтай выбирали 5 человек — из 150 жителей.

Решение о «закупоривании социальных лифтов» в 2007 году власть принимала в попытке самосохранения, к 2019 году это привело к тому, что даже у новых губернаторов не получается полностью сформировать правительство. Посмотрите на Омскую область, Алтайский край — и это исполнительная власть! В законодательной власти у нас последние 10 лет одни и те же люди в партиях претендуют на одно и тоже количество мандатов. Они заранее расписаны. В этом году мы видим, что в депутаты, в губернаторы проходят люди, не обладающие такими компетенциями. С другой стороны, это хорошо, так как свидетельствует, что публичная политика начинает возрождаться. Но на мой взгляд, очень важно, чтобы человек проходил все уровни власти, отрабатывал компетенции и навыки, претендуя на уровень выше.

«Нельзя говорить, что губернатор — не политик. Это абсурд!»

Виктор Толоконский, экс-губернатор Новосибирской области и Красноярского края, экс-полномочный представитель президента РФ в Сибирском федеральном округе:

— Я убежден, что решение кризиса власти, о котором мы говорим, очень серьезно будет зависеть от активизации гражданского общества, его институтов. Следовательно, компетенции в формирования идеологии, в формировании общества и государства — это очень важно. У нас сегодня таких образовательных центров мало, практически их нет. Еще один момент, когда человек близкий к высшим органами власти (Андрей Колядин. — Ред.) говорит, что «у нас нет планов», — это очень серьезно свидетельствует о слабости государства и проблемах общества. Любой план формируется на основе идеологии. Нужно формировать у новых поколений понимание, что без идеологии, без духовности, без формирования нравственных основ нельзя решать задачи развития общества и государства. Я не противник технологий. Они есть и в политике, и в управлении. Но это тактика, а идеология, нравственность — это основа жизни политики.

Некоторые позиции и кейсы, прозвучавшие на конференции, меня цепляют. Это не значит, что кто-то из выступавших не прав — я не могу это принять. Наше общество и государство очень нуждаются в развитии, и для этого нам нужна серьезная децентрализация. Нельзя говорить, что губернатор — не политик. Это абсурд! Любой выбранный населением функционер уже политик. Мы живем в огромной стране — с разной структурой экономики, с разными традициями. Конечно, не теряя управляемости, не теряя тот стержень, о котором я говорил, еще когда вводился институт полпредов в 2000 году. Мы говорили, что регион не против усиления влияния федеральной власти и власти президента. Но даже подумать было нельзя, что централизация дойдет до такой степени, когда в общественное сознание можно будет вводить мысль, что РФ — это корпорация, что 85 субъектов равно 85 цехов, а губернатор равно менеджер. Убежден, что так развития не будет. Это даст результат, но развитие — это обязательно инициатива, самостоятельность, понимание личной ответственности. На мой взгляд, не теряя управляемости, это нужно воспитывать в тех, кто занимает такие публичные посты.

Немного задели слова, что никто не хочет идти в депутаты. Есть понимание того, что общественная и политическая активность общества снижены. Когда модератор говорил об усиливающейся динамике протестных настроений, он был прав. Но сказать, что общество готово этот протест формализовывать в политических действиях на выборах, — далеко не верно. Выборный процесс свидетельствует не столько о соглашениях элит, влиянии федеральной власти, сколько о пассивности общества. С другой стороны, если говорить о том, что никто не хочет быть депутатом в дальних селах, то вопрос: а хотят ли там жить люди? Может сначала сделать так, чтобы захотели там жить и работать, а потом найдется тот, кто захочет быть депутатом? Мы нереалистично формируем политику поддержки сельского населения, малых населенных пунктов, диверсификации экономического потенциала. Это надо делать.

Кстати, конкуренция за места депутатов в крупных городах достаточно большая. В последнее время мы серьезно подорвали полномочия административной власти в местном самоуправлении, но мы не используем весь потенциал представительной власти. Город сам может принимать правила поведения, и никто за муниципалитет это не решает. Город должен принимать более жесткие правила поведения бизнеса на своей территории, благоустройства, землепользования. Есть много схем, где потенциал муниципальной власти сегодня не используется, и это нужно делать. Без этого уровня развитие власти не возможно. Формировать в общественном создании мысль о том, что муниципальный уровень власти никому не интересен и не нужен — неправильно! Проблемы гораздо глубже, и государству/обществу необходимо это понимать.

В Новосибирске сегодня должна быть более активная и интенсивная общественная и политическая жизнь. Наш город обладает уникальным потенциалом для роста и развития, серьезно недооценен, и у нас есть все для решения перспективных задач, о которых говорят передовые умы нашего общества. Новосибирск должен быть центром политической и политологической жизни! Если эта активизация пойдет, если власть будет понимать запросы общества, то мы сможем преодолеть кризис.

Фото: автора, пресс-службы НГУЭУ