Поклонники Янки Дягилевой вспоминают, что ровно 30 лет назад, в феврале, она записывала в общежитии НЭТИ свои последние песни, за три месяца до своей загадочной смерти. Последний раз живой рок-поэтессу видели 9 мая 1991 года. Через восемь дней ее тело нашли в реке Иня, и до сих пор неизвестны обстоятельства гибели 24-летней девушки.

Но, вопреки судьбе, человек жив пока его помнят. А Янку не просто помнят — в ее родном Новосибирске активные почитатели ее творчества и люди, с уважением относящиеся к истории и культуре, делают многое для того чтобы Янку не забывали.

Несколько лет назад общественность при помощи средств массовой информации не позволила властям снести дом Дягилевой — деревянное строение на две квартиры с двойным адресом — Ядринцевская, 61 и Семьи Шамшиных, 43. Одноэтажка стоит треугольником, два ее катета — на разных улицах. Дом планировали к сносу в 2014 году. Тогда много копий было сломано в дискуссиях: представляет ли он культурную, историческую, архитектурную ценность или это груда истлевающих бревен, оставшихся от «типичного для начала 20 века строения». К слову сказать, в этом же доме с 20-х годов прошлого века жила оперная певица Надежда Дезидериева-Буда. С 1944 по 1964 год Надежда Александровна блистала на сцене Оперного театра, а потом руководила музыкальной школой № 1, где один год училась игре на фортепиано Янка. Но дальнейшая судьба 110-летного дома не ясна.

— Дом, где Янка Дягилева прожила большую часть своей жизни, продолжает разрушаться, — обеспокоен краевед, сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев. — Его пока не снесли, он защищен государством, его оберегает строительная компания «Расцветай», которая рядом строит свою высотку. Но он никому не нужен. Мы уже несколько лет не можем придумать, как нам использовать этот градостроительный и исторический памятник, что можно было бы в нем разместить: кафе, музей, молодежный хостел или репетиционную точку.

Константин Голодяев уверен, что творчество знаменитой представительницы рок-андеграунда достойно популяризации:

— У нас в Новосибирске, на ее родине, не издано ни одного ее поэтического сборника, не выпущено ни одного диска с ее песнями!

Но чтобы что-то было издано, нужны энтузиасты, которые возьмут на себя этот труд, организацию, финансирование. Как, к примеру, это произошло с мемориальным комплексом Янки. Он был открыт 4 сентября 2020 года, в день рождения легенды психоделического рока. На могиле Янки на Заельцовском кладбище появились памятник и беседка. Кроме того, на самом кладбище разместили информацию о том, как пройти месту, которое часто ищут поклонники нашей знаменитой землячки. Среди визитеров, к слову, по информации корреспондента Infopro54, был рок-певец, композитор и поэт Константин Кинчев.

Константин Голодяев рассказал о том, как появилась идея установить памятник и какой смысл заложен в его форме.

— Идея мемориала родилась в программе «Белый тополь», активисты которой уже много лет целенаправленно занимаются сохранением памяти о выдающихся новосибирцах. Наша рок-поэтесса Янка Дягилева относится к ним в полной мере. Но в этой теме есть своя специфика. К ней нельзя было подойти стандартно, — рассуждает эксперт. — Мемориал — это уголок Янки, место притяжения «странных людей» с фенечками. На могиле уже сменились несколько памятников. Вначале был металлический со стандартной фототабличкой, потом вертикальная мраморная плита, потом мемориал. И зимой, и летом сюда приносят плюшевых мишек, на ограде появляются новые фенечки, колокольчики, записки. Люди идут, даже считается неким хорошим тоном настроить гитару именно здесь. Это место живое. При проектировании мемориала сразу было решено: обновленный памятник обязан остаться неформальным. Все устоявшиеся атрибуты (тетрадь, оградки) должны быть сохранены. Иначе бы его не приняли — ни Янка, ни ее поклонники. Зная предыдущие работы программы «Белый тополь», я был уверен, что это сделать можно.

По его словам, идея мемориала обсуждалась долго, несколько проектов были «зарублены», но неожиданно идея памятника была предложена Ритой Вороновой, дочерью друзей Янки. Она просто взяла и набросала на бумажке свой взгляд. Он и был одобрен друзьями и родными Янки, и вскоре идея воплотилась в жизнь.

— Рита говорила, что она хотела поймать контраст духовной чувственности поэтессы и жесткости окружающего времени. В композиции заложена легкость и стремление вверх, глубина и детская непосредственность строк Янки. Мне кажется, ей это удалось, — считает Голодяев.

У необычного человека и памятник необычный. Можно долго смотреть на скульптуру и находить все новые смыслы в ее форме. Так и должно быть — Янка не вписывалась ни в какие каноны музыки, тем более в конце 80-х. В своем творчестве она была открытой, иногда грубоватой, но ее дерзкие, до наготы откровенные строки западали в такие же мятущиеся души слушателей.

— Вы знаете, дело ведь не только и не столько в данном памятнике и могиле Янки. Сюда придут немногие, — рассуждает краевед. — Значение — в сохранении огромного пласта андеграундной поэзии и музыки. На этом выросло целое поколение, и не одно. Это и моя молодость. Я видел Янку на концертах, слушал ее лично дома в кругу музыкантов. Никто тогда не считал ее звездой. Просто брали по очереди гитару и пели. Я вообще не любитель женского вокала в рок-культуре. Другое дело ее стихи: «Порой умирают боги — и права нет больше верить, Порой заметает дороги, крестом забивают двери…», «Наполнилось до краешка ведерко лунной патокой, Полярные подсолнухи под призрачною радугой…». Мы сами виноваты в равнодушии и уничтожении этой памяти. Быть может, нам следует воспользоваться той пассионарностью, которой обладает «Белый тополь» (а можно и прямо сказать — Сергей Бондаренко). Как председатель Общественного совета при Инспекции охраны памятников Новосибирской области, хотел бы пригласить его поучаствовать в нашей работе. Наши задачи хорошо укладываются в цели программы «Белый тополь», которая давно позиционируется как часть сохранения культурного наследия Новосибирска.

Сергей Бондаренко, лидер программы «Белый тополь», очень трепетно относится к вопросам увековечивания памяти выдающихся новосибирцев. Он готов не просто поддерживать проекты, направленные на сохранение истории родного города и личностей в этой истории, он всегда в авангарде этой тонкой кропотливой работы.

Это не единственный мемориал, которым занимается программа «Белый тополь».

— Это очень важно — не забывать исторические и культурные корни Новосибирска, потому что история нашего города слишком коротка, а такие имена забывать нельзя, — уверен Сергей Бондаренко. — Я рад, что есть люди, не жалеющие времени и сил на увековечивание памяти выдающихся земляков, и есть люди, жертвующие деньги на создание мемориалов.