Пять лет назад регион возглавил рейтинг субъектов Российской Федерации по конкурентоспособности. Президент Strategy Partners Group Александр Идрисов с сожалением констатирует, что этой возможностью область в полной мере не воспользовалась.

«Белое пятно» на карте

— Александр Борисович, с чем связан ваш приезд в Новосибирск?

— Я не был в вашем городе уже почти 10 лет, для нашей компании Новосибирск сегодня своеобразное «белое пятно» на карте. Мы работаем практически со всеми ведущими регионами России, активно сотрудничаем с Казахстаном, но так и не наладили контакты с вашей областью. Новосибирск — единственный город милионник в России с которым мы не взаимодействуем. Естественно, мы бы хотели закрыть эту брешь.

— Почему Новосибирск выпал из сферы вашего внимания?

— Мы делали несколько попыток наладить сотрудничество при предыдущем губернаторе. Дело в том, что пять лет назад совместно со Сбербанком мы подготовили рейтинг конкурентоспособности (по методологии всемирного экономического форума), где оценивали потенциал развития регионов. Для всех было неожиданностью, что Новосибирск попал в нем на первое место. Другие субъекты федерации нас засыпали возмущенными письмами. Татарстан обиделся, астраханский губернатор (регион оказался в конце рейтинга) посчитал нас чуть ли не врагами народа, мы объясняли, что этот рейтинг не оценивает эффективность деятельности органов власти, а свидетельствует о потенциале развития территории, наличие в области факторов, способствующих его развитию. От Новосибирска не было ни одного звонка, что для нас было очень странно. На наш взгляд для властей было важно понять: что следует учитывать при разработке стратегии, чтобы реализовать свой потенциал. Уверен, что если бы регион использовал эту возможность и попытался в полной мере реализовать свои преимущества, то сегодня Новосибирская область вряд ли была дотационной территорией.

— Почему не удалось воспользоваться?

— Сложно сказать почему, но точно могу сказать, что в результате за прошедшее время региону не удалось в полной мере выиграть в борьбе за три ключевых ресурса: за талантливых людей, капитал и внимание центра.

На мой взгляд, сегодня регионы России делятся на две группы по эффективности работы органов власти: счастливые и несчастные, некоторым не везет по несколько раз. Недавно мне довелось участвовать в качестве преподавателя в серии учебных семинаров, организованных «Агентством стратегических инициатив» (АСИ) и администрацией президента РФ для региональных чиновников. У меня сложилось впечатление, что Новосибирская область сегодня имеет одну из лучших управленческих команд.

Если правильно определить приоритеты, сконцентрировать ресурсы и создать работоспособные механизмы реализации планов, то только за счет таких решений можно получить минимум 1% от ВРП

Безусловно требуется провести значительную работу по адаптации различных региональных программ в соответствие с изменяющимися условиями. Новосибирская область продолжает оставаться одним из самых перспективных регионов России. Результаты же деятельности любой региональной администрации нужно оценивать при помощи простых и понятных критериев. Создаются ли в области новые и качественные рабочие места? Если да, то на территории возникают возможности для самореализации ее жителей, растут доходы населения и бюджета, появляются возможности для развития социальной сферы и качества жизни. То есть динамика создания рабочих мест — простой и самый главный критерий эффективности работы власти.

— А новые исследования регионов вы проводили?

— Да, мы регулярно проводим такие исследования, но они направлены на отдельные территории. Ситуация стремительно меняется и вокруг нашей страны и внутри. Поэтому мы активно сотрудничаем с администрациями и ключевыми предприятиями регионов — наших клиентов. Мы активно работаем не только с государством, но и с ведущими российскими компаниями — это 70% нашего бизнеса

— Чем интересно сотрудничество с вами региону?

— Мы вместе строим будущее, помогаем сформировать приоритеты и выработать четкие, прагматичные и реалистичные решения. Мы помогаем ответить на вопрос, как обеспечить устойчивое развитие региона в условиях ограниченных ресурсов. При этом наши рекомендации основаны на лучшей и самой современной международной практике.

— Но, область уже работает с сильными консультантами. Например, KPMG…

— Глобальные компании сильно различаются друг от друга. Наша компания относится к другому классу. Мы не конкурируем с бухгалтерскими компаниями, даже если они международные. Нашими конкурентами являются глобальные стратеги — McKinsey и BCG. Кстати, мы единственная национальная компания на развивающихся рынках, которая успешно конкурирует с глобальными стратегами. И мы гордимся тем, что наша компания была создана в России, а не в Индии, Китае или Бразилии.

— В таком случае, наверняка, ваши услуги стоят очень дорого. Сможет ли их потянуть регион в нынешней экономической ситуации?

— Наши услуги достаточно дороги, но наши цены ниже цен наших глобальных конкурентов минимум на 30%. Каков ВРП Новосибирской области в настоящий момент? Около 1 трлн рублей? Если правильно правильно определить приоритеты, сконцентрировать ресурсы и создать работоспособные механизмы реализации своих планов, то только за счет таких решений можно получить минимум 1% от ВРП, то есть 10 млрд рублей. Наши услуги стоят существенно дешевле. Все регионы, с которыми мы сотрудничаем, вполне «тянут» такие затраты и практика показывает, что для территории — это самый эффективный способ инвестировать средства, так как инвестиции в качественные управленческие решения дают 1000% рентабельности.

В целом считаю, что самый актуальный вопрос в данном случае не «сколько стоит», а «что делать и какой результат может быть получен в итоге».

— И в каком периоде может произойти такой рост ВРП?

— В течение 5 лет — к сожалению это достаточно инерционные процессы. Но обычно положительные результаты очевидны уже в течение первых пяти лет. Для этого региону нужно реализовывать выработанную нами долгосрочную стратегию.

Например, Казахстану мы разработали такой документ 10 лет назад, уже прошли вместе две пятилетние национальные программы. Каков результат? В России в результате нынешнего кризиса мы потеряли около 4 млн рабочих мест в промышленности, а Казахстан прошел его практически без потерь, компенсировав потерю рабочих мест новыми и в новых секторах, за счет создания программы реиндустриализации. Я не говорю, что это произошло только благодаря нам — благодаря правительству Казахстана, которое действует осмысленно, целенаправленно и планомерно.

На лоббистов надейся…

— Как меняется политика регионов под влиянием кризиса? Ужесточается ли борьба за инвестиции?

— В целом, регионы сегодня конкурируют за три типа ресурсов: талантливых людей, инвесторов и внимание федерального центра, то есть государственные деньги. Хорошие регионы борются за инвестиции, а наиболее успешным, профессиональным удается поддерживать приток всех ресурсов.

В регионах должна быть создана своя система добычи федеральных ресурсов и никакие лоббисты им в этом не помогут

На мой взгляд, не важно, как сейчас называются инструменты поддержки: кластеры, мегакластеры и т.д., если они могут принести инвестиции в регион и создать рабочие места, то с ними нужно работать.

— Используете ли вы свои лоббистские возможности для привлечения ресурсов на территории с которыми вы работаете в качестве консалтера?

— Мы не привлекаем федеральные ресурсы на территорию области и никогда это не обещаем. Мы помогаем регионам, которые являются нашими клиентами, выстроить стратегии. Но мы помогаем региональной администрации создать работоспособные механизмы, которые дают возможность конкурировать за ресурсы федерального центра. В этих регионах должна быть создана своя система добычи федеральных ресурсов и никакие лоббисты им в этом не помогут. Любая инициатива федерального центра должна быть немедленно отработана, если в регионе для этого не выстроен механизм — это проблема и это свидетельствует об эффективности работы власти. Посмотрите на Татарстан, насколько четко там работают президент и правительство, в республике очень внимательно отслеживают все инициативы федерального центра и они еще не успевают вступить в действие, а Татарстан уже реализует этот проект и обращается за инвестициями. Очень эффективно в этом плане также работают Ульяновская и Калужская области.

— С какими регионами Сибири вы уже работали в качестве стратегического консультанта? Можете оценить полученный эффект?

— В числе наших клиентов Томская область, которая неплохо наращивает свои показатели и недавно успешно представила проект медицинского кластера. Более 10 лет назад мы разрабатывали для региона первую стратегию, включая Особую экономически зону исследовательского типа и Томск ее выиграл. Мы работали в Красноярске при Александре Хлопонине, в нашей стратегии для региона было заложено открытие федерального университета и это произошло.

Среди неудачных примеров Иркутск: у нас не получилось наладить сотрудничество с двумя предыдущими губернаторами. В Омске мы подготовили документ, но в течение нескольких лет они не могли приступить к ее реализации, то есть перевести в реальные действия. Хотя там очень приличный губернатор. Так что далеко не все зависит от консультантов, которые готовят стратегию, должна быть создана команда, которая будет ее реализовывать, а также механизмы для ее реализации. Самое главное — необходимо лидерство и политическая воля первого лица.

Где-то не дорабатываете

— Сейчас Новосибирская область делает большую ставку на программу реиндустриализации. Вы ее изучали?

— Конкретно региональную программу в деталях я не знаю, но дело в том, что я являюсь автором тезиса новой индустриализации. Я был первым человеком в России, который запустил эту волну. То, что Новосибирск разрабатывает такую программу — хорошо. Современная индустриализация другая, чем те, которые были в 30-х и 50-х годах прошлого века, когда строили гигантские заводы. Специфика новой волны в том, что эффект масштаба перестает играть роль, компании должны быть глобальными и конкурентоспособными, тогда они выиграют на фоне технологических изменений, происходящих в мире, смогут выйти в число лидеров.

Масштаб миллионника, его городского хозяйства, уже позволяют ему зарабатывать, создавать условия для развития экономики за счет большого и стабильного внутреннего спроса

— Какие реперные точки вы видите в экономике региона?

— У Новосибирской области самая диверсифицированная экономика в стране, с самой лучшей структурой, если сравнивать с другими регионами. То, что при этом область является дотационной территорией, я честно говоря даже не предполагал. Это нонсенс! Имея такую структуру экономики область должна выглядеть существенно лучше. Это значит что в каких-то секторах территория серьезно не дорабатывает, скорее всего, в основном, в высокотехнологичных. Нужно внимательно изучать ситуацию.

Кроме того, абсолютно уверен, что города-миллионники редко когда бывают бедными. Масштаб миллионника, его городского хозяйства, уже позволяют ему зарабатывать, создавать условия для развития экономики за счет большого и стабильного внутреннего спроса. Однако, если у города не развиты внешние торгуемые сектора, которые поставляют свои услуги и продукцию за пределы региона, то это проблема. Возможно, для Новосибирска здесь скрыт существенный потенциал. Нужно смотреть.

— По данным Новосибирской таможни, в этом году экспорт продукции из региона превышает импорт….

— Это хорошо, так и должно быть. Но, возможно, этот потенциал не используется в полной мере.

— Анализировали ли вы ситуацию в сфере инноваций региона?

— И в этом плане Новосибирск — один из лучших регионов России. Здесь сконцентрирована сильная научная база — СО РАН, плюс это крупнейший образовательный центр, что, на мой взгляд, гораздо важнее. У вас огромное количество студентов — в районе 120 тыс. Если бы хотя бы 10% из них создали свой бизнес, в городе уже бы появилось около 12 тыс компаний!

— В регионе реализуется два крупных концессионных проекта, которые неоднозначно воспринимаются в обществе. Скажется ли это на инвестиционной привлекательности территории?

— Я не очень хорошо знаком с проектом четвертого моста, но считаю, что в том что он будет платным нет ничего страшного. Тот, кто хочет по нему ездить — будет, если нет, то нет. Если инвестор уверен в успешности проекта, считает, что он окупиться, то пусть реализует за собственные средства. Что касается строительства мусороперерабатывающих заводов, то с ним я знаком и считаю, что это один из лучших проектов в данной сфере.

Мировая практика показывает, что принципиально иного способа для реализации таких масштабных задач, кроме ГЧП, не существует

В целом, к решению таких вопросов нужно подходить без политики. Построить крупные объекты на госсредства сейчас невозможно — в бюджете денег нет, если не устраивают тарифы, не согласны с расчетами, нужно вести конструктивный диалог, искать других инвесторов. Мировая практика показывает, что принципиально иного способа для реализации таких масштабных задач, кроме ГЧП, не существует. Все ведущие регионы сейчас успешно работают по концессионным проектам.

— Вы говорили, что вам интересно сотрудничество и с новосибирскими предприятиями. Сколько вы можете взять в работу и какие клиенты вам интересны?

— Не больше десятка и, как правило, это крупнейшие предприятия региона: химические, металлургические, машиностроительные, энергетические, транспортные предприятия. Мы разрабатывали стратегию для авиационной отрасли, для ОАК, Ростеха, «Вертолеты России», для развития радиоэлектроники, лесного комплекса, а также стратегию использования природных ресурсов, которая будет слушаться в СО РАН 15 ноября..

Самыми востребованными сегодня являются услуги по оптимизации операционной эффективности. В условиях когда рынки сжимаются, в компаниях есть огромные резервы в этом плане и их нужно привести в соответствие — эта задача наиболее значима. Наши эксперты позволяют серьезно снижать издержки, часть нашего вознаграждения привязана к сумме экономии клиента, то есть когда он уже видит полученный эффект. Нам такая модель очень нравится. Например, мы работали с МОЭК, где был получен мощный эффект экономии — около $100 млн в год.

Еще одна тема, которая сегодня очень актуальна — вывод компании на другие рынки. У нас большая международная сеть экспертов, и мы практически на всех ключевых рынках имеем своих партнеров.

— А руководители предприятия спрашивают у вас гарантии эффективности стратегии?

— Конечно, я даже письменные гарантии подписываю, но в них говориться, что мы гарантируем достижение результата при исполнении наших рекомендаций в полном объеме. Когда клиент требует гарантий, мы требуем право перехватить у него управление и уволить менеджмент, включая генерального директора, в случае если увидим, что он не в состоянии справиться с запланированными мерами. После того как клиенты это почитают, обычно говорят: все поняли — каждый отвечает за свой фронт работы.

Мы должны выработать качественные рекомендации, в соответствии с лучшими международными практиками, и учетом тех обстоятельств, в которых развивается компания, но нужен и менеджмент, который выполнит эту задачу. Кстати, иногда мы помогаем владельцам бизнеса выстроить управленческую команду.

Будущее за непугаными студентами

— Судя по вашим словам, вы делаете ставку на развитие малого бизнеса?

— Я не просто его сторонник, это единственный фактор роста экономики в мире. К сожалению, других просто нет. Конечно, где-то будут появляться крупные предприятия привлекать инвестиции — это рутинный технический процесс. Создать собственную новую экономику — очень сложно, и здесь у Новосибирска огромный потенциал, который, на мой взгляд, не реализован, хотя для этого многое делается.

Поколение старше 35 лет практически потеряно для страны

— А готова ли сегодня среда для развития малого бизнеса?

— А как вы думаете, почему я считаю, что именно у студентов хороший потенциал развития? Их еще не вызывали в прокуратуру, они не пуганные, молодые и горячие, готовы развиваться. Если спросите среднее поколение: «готовы ли вы уйти с предприятия и администрации, начать свое дело?», то получите гораздо больше отрицательных ответов. Это говорит о многом. Поколение старше 35 лет практически потеряно для страны. Многие из них пережили неудачные попытки создать собственный бизнес и сподвигнуть их на это снова будет очень трудно.

Конечно, бизнес-климат у нас все еще не тот, какой хотелось бы иметь, но нужно опираться на то, что имеется. В таких условиях могут развиваться те, кто готов рисковать: студенты хорошо образованные и пока безрассудные.

— Но даже студентам необходим первоначальный капитал для старта своего дела…

— Во многих странах на данном этапе с первоначальным капиталом помогает государство. Мировой опыт показывает, что средний успешный предприниматель начинает свой бизнес 3,5 раза. Да, у нас с такими средствами не очень благополучно, они труднодоступны. Но, по моей информации, скоро беззалоговые кредиты начнет выдавать Сбербанк. У него уже есть очень неплохой опыт работы со стартапами и самый крупный венчурный фонд в области финансовых технологий в России. Пару лет назад в Сбербанке работала программа для начинающих предпринимателей в рамках которой им предлагалась франшиза раскрученной марки. Думаю, что возможности этой программы далеко не исчерпаны.

В целом, Россия одна из самых неблагополучных стран, с точки зрения доступа капитала для бизнеса — занимает от 80 до 109 места в рейтинге из 150 государств мира. Более того, такая ситуация продолжается около 15 лет. Финансирование было недоступна для бизнеса всегда и слова о том, что в тучные годы у предпринимателей была возможность получить деньги — это иллюзия. Наше правительство не уделяло особое внимание этому вопросу, он в принципе не стоял в повестке дня. И проблема не только в высоких ставках, у нас плохо развита и работает финансовая система, а это вопрос к регулятору. Дискуссии, которые проходили в предпринимательском сообществе, не воспринимались за его пределами.

— Сегодня есть возможность для корректировки ситуации?

— На мой взгляд, для того, чтобы исправить ситуацию, нужно потребовать от Центробанка переместить Россию в течение 5 лет с 80 места по доступности капитала, к примеру, на 30. И пусть руководство ЦБ креативно задумается о том, как решить эту проблему.

Банк России — это единственный мегарегулятор отечественного финансового рынка, он обеспечивает работу всех каналов доведения средств. Сегодня вопрос не в том, что в российской банковской системе нет денег, а в том, что их невозможно получить. Если задача будет поставлена, то ЦБ будет и ставки корректировать, и существующие институты будут более эффективно работать, и банковская система России начнет работать нормально. Сейчас такой диалог начинается.

Должно ли государство вводить законы так, чтобы похоронить предприятие, уже находящееся на грани?

— Сколько может занять перенастройка процесса?

— С одной стороны, сейчас все процессы ускоряются, с другой, ситуация в экономике России ухудшается, поэтому такие вопросы и начали возникать. Президент, к примеру, недавно принял закон о том, что работникам МВД будут давать до 10 лет за необоснованный ущерб, нанесенный предпринимателям. Будет он работать или это популистская мера, пока сказать сложно, но это серьезный шаг и сигнал: пора прекратить грабить предпринимателей. Не для кого не секрет, что в российском инвестклимате две основные проблемы: произвол силовых структур и отсутствие доступа к финансированию. Первую уже решать начали.

— А как же нестабильное налоговое законодательство?

— У нас нормальное законодательство, за исключением некоторых нормативных актов, выпадающих за грани разумного. Например, «закон Яровой».

Что касается недавно введенной кадастровой стоимости на имущество, то это правильно, так как капитал должен оцениваться по реальной цене. У предприятия появляется дорогой актив, под который он может взять кредит в банке. Это же хорошо! Другой вопрос, должно ли государство вводить законы так, чтобы похоронить предприятие, уже находящееся на грани? Их необходимо применять с учетом особенностей бизнеса, нужно делать отсрочки, если компания из-за внешних факторов попала в сложную финансовую ситуацию. Но, стоимость недвижимости должна оцениваться корректно. Экономика должна оперировать корректными и прозрачными данными.

— Но это означает введение персонифицированной системы работы с налогоплательщиками…

— Между прочим, налоговая система России сегодня одна из лучших в мире. Ее привели в чувство, и она выглядит намного эффективнее, с точки зрения технологий и процедур.

— Вы периодически выступаете в роли бизнес-ангела. Какие стартапы, на ваш взгляд, сегодня наиболее интересны?

— Все, которые хорошо, профессионально и качественно сделаны, с точки зрения эффективного управления, с ориентацией на спрос и потребителя. Проблемы у потребителей есть во всех секторах и во всех есть компании, которые предлагают варианты их решения.

В Казахстане есть госпрограмма в рамках которой каждый студент должен открыть свой бизнес

— Но для запуска бизнеса с нуля, наверное, нужны какие-то консалтеры?

— Какие консалтеры? Нужно учить молодежь, которая придумывает этот бизнес, давать ей возможность открывать свое дело. Я только что прилетел из Павлодарского индустриального института, где стараюсь бывать минимум раз в год, так как отслеживаю эффективность стратегии, которую мы создавали этому региону. Так вот, в Казахстане есть госпрограмма в рамках которой каждый студент должен открыть свой бизнес, попробовать что это такое. У кого-то получается, у кого-то нет. Думаю, что это очень правильное решение президента. Молодежь, которая хочет заниматься бизнесом ищет и иные источники финансирования: привлекает деньги друзей, родственников и т.д, одним словом, выкручивается.

— Как вы оцениваете институты развития, созданные в России? Насколько они эффективны?

— Сколково очень эффективный институт. Его много критиковали, но из него вышло много интересных технологий. Да, есть проблема с тем, что многие резиденты, создав технологии уезжают из России. Но причина в том, что они не находят достаточно спроса на территории страны, а хорошей компании нужен масштаб. Также условия для ведения бизнеса должны улучшаться. Недавно корпорация Microsoft объявила революцию, анонсировав функцию распознавания речи, которая работает эффективнее человека. Эту технологию придумала российская компания — резидент Сколково, но нет ничего плохого, что они продают эти технологии ведущим международным корпорациям.

Уверен, что в Новосибирске также есть такие компании.

— А внутренний спрос сейчас восстановить можно?

— Можно, превратив страну в лучшее место для инвестиций. Не смейтесь. Мало того, я вам скажу, что для этого достаточно одной пятилетки, только вектор нужно задать правильно. Пока этот вектор не очевиден, если не противоположен. Руководство концентрируется на других приоритетах. Надеюсь ситуация будет меняться.

— Этот процесс должен идти параллельно с импортозамещением?

— Почему нет? Лично я, на примере целого ряда компания, вижу, что импортозамещение работает. Очень эффективной оказалась деятельность Фонд поддержки промышленности. Руководитель этого института развития был выбран на конкурсной основе, в фонде правильно выстроили процедуру отбора проектов. В прошлом году собрали хороший портфель — около 40 заявок, часть профинансировали на 20 млрд руб, в этом году фонд планирует разместить еще 20 млрд под 5% годовых. Для российского бизнеса — это огромная поддержка. Те компании, которые были оперативными и предприимчивыми, воспользовались этой возможностью и дошли до финала.

Говоря об импортозамещении, в целом, нужно говорить о создании в России конкурентоспособной продукции. Кризис и санкции привели к тому, что свои закупочные перечни открыли крупные госкомпании: Газпром, Роснефть, РЖД. Законом приписана обязанность таких компаний размещать часть закупок среди малого бизнеса. Ранее закрытая информация теперь попадает на рынок и поддерживает предприятия. Очень много в этом плане делают региональные власти, которые встречаются с руководством госкомпаний и договариваются о размещении заказов на местных предприятиях. В Казахстане госкомпании уже давно обязаны 30% заказа размещать на предприятиях МСБ.

Фото: Юлия Данилова